О нечисти и не только

Дежурный писарь сержант Маметкулов (04.10.1920–06.02.2009) взмок, пока записывал данные работников, обнаруженных на ферме. Более или менее он был уверен только в именах – Осип Петрук и Петро Ткачук. На выяснение деталей с обеих сторон не хватало русского словарного запаса. Поэтому в анкетах Петрук и Ткачук почему-то значились теперь грузинами, но родившимися здесь и сюда же пригнанными на работу четыре года назад.

– Добро, – сказал капитан на следующий день перед отъездом, читая документ. – Приказываю своим ходом выдвигаться в сторону ближайшего города. Зайдёте в комендатуру, скажете, что хотите домой. Там разберутся…

И тут судьба, наконец, определилась. Над головами Отто и Петро зажглась новая дата – 25.05.1951. Значит, заберу я их в Западном Казахстане, при попытке побега из лагеря. А впрочем, с этими двоими не всё так просто – может, и разминёмся опять, кто знает!

Батальон следовал дальше на запад, и я вместе с ним. Садясь на продавленное заднее сиденье капитанского автомобиля, я помахала на прощание своим друзьям и на минуту прикрыла глаза, чтобы немного отдохнуть перед работой. Впереди её ещё много.

Гуляй, песня! (сценарий будущего фильма)

Пролог

Повернувшись к осеннему солнцу аппетитным бочком, лежит на полу, посреди деревенского дома, огромная, оранжевая в зеленоватую полоску, тыква. Рядом с тыквой, по-хозяйски оглаживая её, стоит девочка лет шести – рыжая, пухлощёкая, веснушчатая – сама похожа на тыковку, да и росточком всего лишь чуть выше. Знает девчушка, что в камеру смотреть нельзя – дядя-оператор заругается, и всё же нет-нет да и скосит глаза на выпуклую линзу, направленную на них двоих с тыквой.

– Ну, расскажи нам теперь, как ты такую красавицу вырастила? – бодро спрашивает крупная громогласная Роза и протягивает микрофон. За спиной у Розы принарядившиеся по случаю телевидения: родители девочки, дед с бабкой, обе тётки, старший брат-насмешник… Все замерли, раскрыв рты, одними бровями подсказывая слова девочке-тыковке. Но слова упорно не идут у неё сегодня – чёрный микрофон напрасно ждёт ответа, напрасно родственники разной степени рыжины выгибают брови… Застряли слова!

Роза хмурится. Оператор Ваня выключает камеру, распрямляет уставшую спину.

– Надо бы ещё подснять… Материалу мало, – бубнит он, ни к кому конкретно не обращаясь. Но Роза-то понимает, что решение, как всегда, принимать ей.

– Так, красавица, – вновь склоняется она к девочке. – Ты что-нибудь ещё умеешь делать?.. Ну, кроме как тыквы выращивать?

– Петь умею, – разом осмелев, говорит девчушка.

– Вот и отлично! Вань, ты подсними, а я пока пойду воздухом подышу…

А на крылечке-то как хорошо! В синем сентябрьском небе ярко горит золото листвы, прохладный ветер борется с летним ещё почти зноем, донося до Розы различные сельские запахи – то перезрелых яблок, то лошадиного пота… Ходят по двору, лениво переругиваясь между собой, куры да индюшки. Серая лохматая собака в такт птичьей ругани повиливает хвостиком, нежится на солнышке… Порывшись в складках широченной юбки, достает Роза сигаретку. Чирк!

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Накрыло звуковой волной Розу так, что сигарета выпала изо рта. Вскинулся пёс, забрехал, куры бросились врассыпную, и даже листья зашелестели чаще.

– А-а-а-ах!!! – со второго раза источник звука определил бы и глухой – по задрожавшим в окнах стёклам. Роза бросилась в дом.

– Ба-а-арыня-барыня! Сударыня-барыня!!! – легко и ладно выводила «тыковка», привычно разводя руками, чуть притоптывая на месте и важно покачивая корпусом. Роза метнула быстрый взгляд на камеру – слава богу, снимает! – и выбросила вперёд руку с микрофоном, как бегун эстафетную палочку.

Первым не выдержал дед. Лихо упав на одно колено рядом с внучкой, поддержал он её чуть скрипучим тенорком:

– У нас нонче субботея, а назавтра воскресенье! Эх, барыня ты моя!

– Сударыня ты моя! – присоединилась к пению басовитая бабушка.

– Ко мне нонче друг Ванюша приходил, – поведала мама. – Три кармана мне Ванюша приносил!

– Барыня ты моя, сударыня ты моя – грянули уже хором все родственники.

С последней нотой, на долгом А-а-а-а, лопнули-таки в доме стёкла, рассыпались мелкими осколками, мелодично прозвенев напоследок. И стало тихо…

А ещё через секунду, когда рыжие певцы тяжело задышали, диковато и весело поглядывая друг на друга, в голове у Розы родился план. Прощайте, унылые директора птицефабрик! Чао, пасечники-рекордсмены! Суровые и немногословные овощеводы, адью! Больше никаких вопросов о тоннах картофеля на гектар! Никакого навоза и никаких тыкв! У Розы будет новая передача на областном телеканале. Передача, достойная её таланта и амбиций!

– Это наш шанс, Ваня! – Роза, не обращая внимания на все ещё приходящих в себя рыжих селян, смотала провод от микрофона и выскочила из комнаты. – За мной!

Гуляй, песня!