О непредсказуемости жизни (сборник рассказов) (ЛП)

Тем временем медведь, убедившись, что его товарищ отведать вкусного, хоть и немного жестковатого мяса не желает, обиженно фыркнул и принялся доедать тушку лутина сам. Маттиас же решив пока осмотреть друга в поисках ран, почти тут же обнаружил черно-блестящий, словно лакированный камень, прилипший к плечу... зверя? Крыс-морф уже протянул лапу, чтобы сорвать подозрительный артефакт, но в последний момент медведь обернул к нему вымазанную в крови морду. Маттиас посмотрел на облизывающего кровь зверя, на разодранные кишки лутина, на черный камень... И не рискнул дотронуться.

Объединившись, пятеро скаутов быстро прикончили остававшихся в живых карликов. Слава светлым богам, никто не погиб, хотя раненые были: у Коперника кровь текла по левой лапе, Лэндону пришлось обработать и перевязать два пореза на груди. Впрочем, что для опытного скаута пара царапин? Мелочь.

Закончив бой, и наскоро перевязавшись, обе группы поспешили на верхушку холма, туда, где остались Маттиас и Христофор.

— Что здесь произошло? — вопросил Коперник, окинув взглядом озадаченного Маттиаса, совершенно безучастного медведя и сверкающий под ярким весенним солнцем камень на его плече.

Маттиас беспомощно пожал плечами:

— Я услышал рев Криса, и поспешил к нему. К тому времени Крис уже прибил вон того лутина, — крыс-морф кивнул на обглоданные остатки, — и начал его есть.

— Есть лутина?! — изумился Лэндон. — Ничего вкуснее не нашлось?

— Мало того, — продолжил Маттиас, — Крис напал на меня. И хотел откусить голову, но остановился, почуяв... узнав мой запах. Похоже, проклятье Насожа у Криса сейчас действует в полную силу. Он не может выйти из полной животной формы... Лутина мне в суп, он и не пытается из нее выйти! Он совсем не осознает себя. И единственная очевидная причина — блестящий камень, прилипший к его плечу.

— Хррреново, — хлестнул хвостом по валуну Коперник. — Убрать не пробовал?

— Я не уверен... — крыс-морф покачал головой. — Мне кажется, нам не стоит его трогать.

— Угу, предлагаешь тащить тысячефунтового зверя через Темный проход, до самой Цитадели. Волоком, — фыркнул Лэндон.

— Почему волоком? — хмыкнул Маттиас. — Сам пойдет!

Все как один уставились на Христофора, а тот сыто почмокал, облизнулся и, будто подтверждая слова лиса, прилег вздремнуть.

— Сссс, — вмешался в разговор Бриан. — Есссли не ошшибаюсссь, эта цепочка, на шшее медведя, сссаколдована. Если ее расссорвать, то Криссс перенесссетссся в Цитадель.

— Что-то такое он говорил, — потер уши Лэндон. — Что-то упоминал... Вроде как он ее переделал, чтобы прихватить не только его самого, но и еще двоих.

— Сссс. В таком ссслучае вам ссстоит отправитьссся немедленно, — прошипел Бриан, внимательно осматривая землю вокруг остатков лутина. — И прихххватить вот это.

С этими словами нага поднял с земли украшенный какими-то лохмотьями посох и сумку убитого колдуна.

— Кто пойдет с ним? — спросил практичный Джон.

Коперник взглядом посовещался с Лэндоном и, кивнув, ответил:

— Пойдем я и Маттиас. Лэндон останется с вашей тройкой. Бриан, примешь? Вам еще здесь присмотреть надо бы.

— Сссс. Куда мы денемссся, — просвистел нага. — Присссмотрим. Ты поссспешши. Сссс. В Цитадели обратисссь к Жрице. А мы сссоберем троффеи и расссобьем лагерь на другой ссстороне хххолма.

Тот же день, Цитадель Метамор

Ворота святилища отворились и, поднявшись от алтаря, Жрица увидела наистраннейшую процессию. Впереди тащил громадную миску, целый тазик медовых пряников Коперник. Пройдя три шага, он останавливался и кидал на пол ароматный сладкий кружок. Неторопливо переваливающийся на четырех лапах следом за ящером-морфом медведь подходил ближе, внимательно обнюхивал желтый кусочек песочного теста. Неспешно поедал. Тщательно облизывался. И столь же неспешно, не поднимаясь с четырех лап, шествовал к следующему. Позади медведя устало плелся мрачный Маттиас, а уже за крысом-морфом галдя, пища и хихикая, вся метаморская мелюзга.

— О Аккала! — воскликнула Жрица, видя кровь, окрасившую бинты ящера и крыса. — Вы их хотя бы обработали?

— Наши царапины? — скривился Коп, шаг за шагом подводя медведя к алтарю. — Переживем, не впервой. Ты Криса посмотри.

Волчица-морф подошла к медведю, почесала усевшемуся на пол и облизывающемуся на миску зверю за ушами.

— Рассказывайте.

Маттиас пересказал события, как смог четко и ясно, показал шест тощего лутина, его сумку и черный камень, будто приросший к плечу медведя.

— Поскольку ты ходишь не на четырех ногах, — констатировала Жрица, — постольку я думаю, что ты этого камня не касался.

— Нет, не рискнул, — кивнул крыс.

Жрица внимательно изучила камень, не отрывая одной руки от висящего на шее двойного креста. Увитый веревочками, обрывками и лохмотьями шест также подвергся внимательному обследованию. По мере осмотра уши волчицы прижимались все сильнее, а улыбка превратилась в оскал.

— Проклятье! — шест полетел на пол, сумка же отправилась на алтарь.

— Кажется у нас проблема, — вздохнул Коперник.

— Не то слово! — окончательно прижав уши к голове, сквозь зубы прошипела волчица.