О-О

Возможно, Саню поразила грация молниеносных движений китайского кумира? Ярость его боевого клича? Смертоносная угроза во взгляде? Хруст шейных позвонков его поверженных врагов? Благодарная слеза в уголках глаз спасенной девушки? Увы, это так и осталось неизвестным: Саня в принципе не мог рассказать об этом сам. Но восторг, с которым он произносил волшебное имя «Брюс Ли», побудил бригадира купить влюбленному быку видео и пару десятков кассет. Это было куда дешевле, чем платить зарплату. Саня не возражал – с того момента он проводил все свое свободное время перед экраном, разучивая, а затем и копируя великие образцы. Практика осуществлялась в тени рыночных ларьков и с разной степенью успеха; Сане пришлось немало потрудиться, прежде чем он добился правильного, почти-как-в-кино, хруста ломаемых шей.

Уже тогда можно было бы сказать, что жизнь удалась. Но тут выяснилось, что средняя ее продолжительность у быков еще меньше, чем у шахтеров. Бригадир команды проштрафился – не то недобрал, не то перебрал. В таких случаях обычно не мелочились и меняли всю бригаду. Оказалось, что зря Саня зубрил имена корешей – еще с утра живые, к вечеру все четверо со шлакоблоками на шеях пускали пузыри со дна того же поселкового карьера в обществе других, столь же безымянных мертвецов. Но самому ему повезло: в момент последнего купания корешей они вдвоем с бригадиром сидели в кинотеатре, в сотый раз просматривая «Большого босса». Таким образом, Брюс Ли спас не только девушку, но и своих верных поклонников. Отправляясь в бега, бригадир прихватил с собой и Саню – то ли из благодарности, то ли потому, что вдвоем спасаться веселей.

Москва показалась ненадежным укрытием; едва избежав неприятностей, парочка покатилась дальше и добралась в итоге до Израиля. Там деньги кончились, и бригадир, уже осознавший, что единственной гарантией безопасности является постоянное движение, решил продать свое последнее имущество – быка. Он привел Саню к хозяину ночного клуба, где срочно требовался вышибала, после недолгой торговли получил деньги и отбыл в направлении полной неизвестности. Саня в обсуждении сделки не участвовал: во-первых, английского он не понимал вовсе, а во-вторых, на экране телевизора в кабинете хозяина мелькали до боли знакомые кадры из фильма «Выход Дракона».

– О’кей, – сказал хозяин, после того как выпроводил продавца. – Работать будешь на дверях, пускать кого скажут. Спать здесь, в клубе. Кормежка наша. Первая зарплата через год, когда всю свою цену отработаешь. Тебя как зовут?

– Брюс Ли, – наугад отвечал Саня, уловив вопросительную интонацию и кивая на экран.

– О’кей, – пожал плечами хозяин. – Русли так Русли. Пойдем, покажу, где работать…

Там, «на дверях», и увидел своего будущего соратника Барбур. В ту пору он еще только начинал и не мог похвастаться ни важными родственными связями, ни боевыми умениями, ни физической силой – ничем, кроме амбиции, которая в соответствующих кругах воспринималась скорее как недостаток. Русли, выкупленный из клуба, стал для Барбура первым серьезным приобретением. Цену запросили невеликую – должность вышибалы требовала некоторой самостоятельности, сообразительности и хотя бы минимального знания языка, то есть всего того, чем Русли не обладал в принципе. По этой же причине он не годился и в телохранители; честно говоря, товар был совершенно бросовый – собственно, потому-то он и достался такому ничтожному покупателю, как Барбур.

Но Барбур знал, что делал. От Русли требовалось всего-навсего присутствие – безмолвное, но угрожающее. Обычно этого было достаточно, а для редких экстремальных ситуаций хватало весьма небольшого набора простейших команд типа «хватай» или «мочи». Поразительно, как просто решаются проблемы, когда за спиной у тебя маячит двухметровая широкоплечая фигура! При этом содержание бывшего быка, переделанного в бультерьеры, обходилось чрезвычайно дешево: еда, ночлег, сортир, проститутка по субботам и, конечно же, видео с кун-фу.

Они продвигались по жизни вполне довольные друг другом. Карьера крупного туза Барбуру не светила, но и в шестерках он ходить не хотел. Место хозяина Комплекса оказалось для него сшитым точно в размер. Далеко от городских удовольствий, ну и что с того? Барбур никогда особо не помирал по ресторанам, клубам, яхтам и мерседесам. Его главной и единственной страстью была власть – желательно полная, до электризующего покалывания в кончиках пальцев. Восхитительно безграничная власть – такая, как в Комплексе.

Он строил свое королевство долго и тщательно.