О-О

Завтракали без Беер-Шевы и Чоколаки – те вернулись лишь к полудню. Чоколака выглядел смущенным, избегал смотреть в глаза и почти сразу же залег на матрас, подальше от вопросов. Призрак не стал торопить события, ждал. И действительно, Беер-Шева подошел сам:

– Разговор есть, командир.

– Ага. И у меня к тебе тоже.

Беер-Шева хмыкнул; во взгляде его сквозила отчужденность.

– Бомжи уходят, – сказал он.

– Как уходят? Куда уходят?

– Как-как… – ногами уходят. А куда… – какая тебе разница?

– Да, но чего это вдруг? – растерянно проговорил Призрак.

– Чувствуют, что жареным запахло, – пожал плечами Беер-Шева. – Они ведь как крысы, раньше всех пробоину чуют. Титаник наш того-этого… скоро ко дну пойдет.

– Погоди, – Призрак недоверчиво потряс головой. – Ты можешь толком объяснить, что случилось? Без крыс и без Титаника. Так, чтобы даже такой дурак, как я, понял.

Беер-Шева ухмыльнулся.

– А и верно, командир. Раньше ты вроде умнее был. Нашел, когда голову терять. Не ко времени, командир, не ко времени.

Призрак молча проглотил обиду.

– Экскурсий сегодня не было. Сам отменил? – спросил Беер-Шева.

– Нет. Звонили с отменами. Обвалом, все сразу.

– Вот! – Беер-Шева со значением поднял палец.

– Доказательство налицо. Не знаю, что им там по радио про Комплекс наговорили, что по телику показали… Может, демонстрацию твоей мамаши, может полицию с угрозами, может, еще что, только теперь они сюда не хотят. Кто-то вообще не хочет, кто-то временно – типа пережидает, но факт – никто не хочет. Это раз. Сами мы тоже, считай, без крыши. Хомячков без Русли и без Каца не приструнишь, не образумишь, порядок не наведешь. Это два.

– Ерунду говоришь, – перебил его Призрак. – Барбур вернется – новых горилл приведет.

– Барбур не вернется! – веско припечатал Беер-Шева. – И это, братан, три. Я сегодня с Шимшоном разговаривал. Пришлось на шоссе идти – на телефон не отвечал, старый козел. Спекся наш Барбур. Исчез с концами. Поговаривают, что большие боссы его на рыбалку взяли. Заместо подкормки. Может, ты не в курсе, но он с легавыми хороводы водил. Вот и дохороводился. Шимшон точно знает, сто процентов.

Он замолчал, с нескрываемым удовольствием разглядывая растерянное лицо Призрака. Но тому было не до фасона: привычная размеренная жизнь рушилась прямо на глазах, и на первый взгляд, ухватиться было решительно не за что.

– И что же теперь… – пробормотал он, поднося руку ко лбу.

– Есть еще и четыре, – многообещающе улыбнулся Беер-Шева. – Мы с Чоколакой к охраннику заходили. Чаек, кофеек, батарейка… – заодно и потрындели. Облава готовится, Призрак. Большая облава, как когда-то, с анхуманами. Достала-таки полицию твоя мамаша, чтоб она была здорова. Вычистят наш Комплекс до последнего закоулочка. А может, и вовсе…

Он быстро оглянулся и перестал улыбаться.

– Что вовсе? – не понял Призрак.

– Взорвут вовсе, – почему-то шепотом произнес Беер-Шева, наклоняясь к уху Призрака. – Охранник говорит, не решили пока. Но есть вероятность…

Он снова выпрямился и продолжил уже своим обычным тоном:

– Короче, нечего тут больше ловить. Так что уходим мы с Чоколакой. Завтра утречком и двинемся. Шимшон до города довезет, я уже договорился…

– Ага… – рассеянно кивнул Призрак.

– Что «ага»? – удивился Беер-Шева, явно ожидавший от него совсем другой реакции. – Ты вообще слышал, что я сказал? Мы с Чоколакой уходим. Завтра! Ты слышишь?

– Слышу, слышу, не кричи, – отвечал начальник гидов, поднимая на приятеля спокойные глаза. – Вот ты, оказывается, почему таким петухом ходишь… не сегодня ведь решил, давно за пазухой носишь. Так?

– А ты чего ждал… – начал было тот, но Призрак остановил:

– Не надо, братан. Все и так ясно. Доброго вам пути.

Он похлопал слегка оторопевшего Беер-Шеву по плечу и пошел прочь. Теперь, когда выяснилось, что уже поздно уговаривать ребят на участие в рамалльском деле, настроение Призрака сильно улучшилось. Напрасно он напоминал себе, что радоваться, в сущности, нечему. Налаженная, казавшаяся такой прочной жизнь разваливалась буквально на глазах. Уход бомжей говорил сам за себя – они больше не верили в то, что получат здесь кров и защиту. Действительно, хозяин Комплекса Барбур олицетворял собой не просто верховную власть, но еще и сразу три крыши одновременно – Шабак, полицию и бандитов. С его уходом столь сложная система противовесов неизбежно должна была пойти вразнос. За что его убрали? Ведь он наверняка приносил своим большим боссам прибыль и вряд ли стал бы жульничать с такими опасными людьми. Неужели из-за мерзавца Каца? Вполне может быть – не зря Барбур так боялся поставить этого бандита на место. Наверное, чей-то родственничек, сволочь… А впрочем, какая разница…