О первых началах

16. Итак, точнее всего следующее утверждение: энергии будут приводиться в движение сущностью[144] и неразумная душа самодвижна уже на том основании, что она — прародительница собственных энергий. Однако в первую очередь это оказывается общим свойством любой сущности, пусть даже движимой иным, поскольку, например, огонь самодвижен в том же самом смысле, что и сущность, порождающая собственные энергии атомов; это относится и к комку глины, к топору и ко всему тому, что могло бы некоторым образом действовать. Ведь благодаря сущности всегда происходит собственное для нее действие; значит, утверждение, сделанное выше, пожалуй, не будет иметь смысла. Самое правильное — следующее: поскольку бытие подобного эйдоса заключается в положенном в основу, не стоит понимать его как действующий самостоятельно; его необходимо считать действующим лишь вместе с тем положенным в основу, в котором он существует, ибо он действует так же, как существует. Стало быть, подобно тому как внешний вид не определяет ни белизна, ни лишенное качеств тело, но только то и другое вместе, и действие, связанное с ощущением, принадлежит не бестелесному ощущению и не чувствилищу, являющемуся телом, но тому, что образуется из того и другого как единая составная сущность, которая сложена из материи и эйдоса. Ибо чувствилище — вовсе не орудие ощущения, а положенное в основу, поскольку ощущение существует в нем, но не использует его. А вот если бы оно и впрямь использовало бы его, то прежде всякого органа чувств приводило бы в движение самое себя, для того чтобы привести в движение и орган чувств. На самом же деле оно сосуществует с положенным в основу и не обладает никаким самостоятельным действием. Так вот, пусть действует составное, однако действие, соответствующее эйдосу, пусть идет впереди, как, например, это имеет место у действия предмета, имеющего форму сапожного ножа или белого тела, у которого качеством, позволяющим различить его внешний вид, оказывается белизна.

2.4.3. Предлагаемое решение

Что же в составном является движущим и что — движущимся? Скорее всего, приводит в движение душа, а движется тело. Однако в таком случае опять-таки получится, что собственным признаком души будет приведение в движение, а тела — само движение, и движущая душа будет предшествовать приводимому в движение, обладая самостоятельной энергией самого движения, предшествующей энергии прихож-дения в движение. Следовательно, не нужно различать одно как движущее, а другое как движущееся, а необходимо считать, что единое живое существо, возникшее как ощущающее тело или как воплотившееся в тело ощущение, действует в связи с этой энергией, кажущейся самодвижностью[145]. В самом деле, если имеется некая сущность составного живого существа, то, конечно же, есть и составная энергия, принадлежащая всему живому существу как целому и сама являющаяся целой, и в ней также усматриваются нечто бестелесное и соединенное с ним телесное, поскольку в качестве, позволяющем распознать внешний вид, присутствуют то и другое. Потому-то мы и получаем от белого тела двойственное впечатление: телесное, поскольку различаем чувствилище, и бестелесное, поскольку воспринимаем данное претерпевание так, как будто познаем само ощущение. Далее, подобно тому как действующее является составным, таким же составным оказывается и претерпевающее, и внешний вид — это также нечто составленное из бестелесной силы созерцаемости и положенного в основание тела. Следовательно, в данном случае эйдос самодвижности нужно полагать заключающимся в силе созерцаемости и, вообще говоря, в ощущении, поскольку он не действует сам по себе, так как самостоятельно не существует, но, возникнув в теле и качественно определив его, причем именно как более заслуживающие обсуждения качество и облик, он приводит к завершенности феноменальный самодвижный предмет в целом. Почему такой предмет феноменален? Потому, что он не является неделимым и как одно и то же приводит в движение и движется; однако, поскольку имеются обособленные друг от друга сущности, они некоторым образом сосуществуют, как и разумная душа и живое существо, или живое существо, покрытое раковиной и дышащее, или последнее и подобное глазу. Ведь в этих соединениях одно приводит в движение, а другое движется, потому что одно не является положенным в основу, а другое — находящимся в нем; всякий же раз, когда в подобном положении находится составной эйдос, ни то, ни другое не действует самостоятельно, поскольку самостоятельно не существует, и в соединении одно не является приводящим в движение, а другое движущимся, ибо опять-таки они будут тогда разделены по действиям и, стало быть, по ипостасям.