О первых началах

А будет ли наличествование чем-то иным бытию, как это, похоже, утверждают философы, например Ямвлих в книге «О богах»[494], причем во многих местах, и по иной причине? Пожалуй, бытие — это пароним сущности[495], а сама сущность, даже если ты будешь считать ее предшествующей силе и энергии, слагается из трех качеств, собственных для нее: гипостазирующего, которое мы называем наличием, динамического, которое является порождающей способностью наличного бытия, и энергетического, которое уже обращено вовне и обнаруживается как поглощенность своим делом, направленным на то, чтобы от мысленно разделенного перейти — в смысле наглядного представления о первых началах — к наипростейшему: от одного лишь наличия — к первому началу, к которому мы восходили, опираясь и на единое, и на предел, и на множество других вещей, а от силы, пусть даже и наличествующей,— к третьему.

Таким образом, наличное бытие есть нечто иное, нежели сущность, поскольку оно является единым своеобразием, в смысле наглядного представления о первом начале, лишенном всего другого. Если же говорить о наличном бытии как об ипостаси, то оно будет тождественно сущности — разумеется, той, которая сочетается с силой и энергией. Ведь все, что предшествует ей, стоит также впереди всякого наличного бытия и есть, как уже было много раз сказано, единое. Наличное бытие, сила и энергия возникли из сущего и в первом сущем — с тем лишь уточнением, что, как мы и сказали, сила и энергия пребывают в нем как наличное бытие, во втором чине умопостигаемого наличное бытие и энергия существуют как сила, поскольку здесь все как-то соотносится с тем, что некоторым образом разделяется, в третьем же наличное бытие и сила пребывают как энергия — и это уже низший чин умопостигаемого и некая обращенность вовне. Потому-то первая энергия и принадлежит умопостигаемому уму. В самом деле, чем будет первая среди всех энергия, как не той, которая возвращается к первому от третьего? В самом деле, у второго еще нет энергии, поскольку в нем пока нет отпадения от бытия, а есть только как бы приуготовление к нему, подобно тому как в первом нет даже такого приуготовления, но есть лишь бытие, не нуждающееся ни в какой-либо силе, ни в энергии.

Итак, в данном случае все это можно было бы рассматривать как весьма отчетливый и распространенный вид умозрительных представлений, что звучит весьма многозначительно, и как наглядное обозначение — причем именно сущего, которое и есть ипостась[496] третьего начала,— владеющее всеми тремя как энергия, коль скоро в нем впервые возникает энергетическое начало, даже если последнее по своей природе и сопутствует наличному бытию. Таким образом, третье начало как бы создает эйдосы, а второе — это сила, поскольку она первой оказывается некой напряженностью, еще не превращающейся в энергию. Начало же единого первым — разумеется, в смысле наглядного обозначения — мыслится как наличное бытие, ибо единое гипостазирует все, но никоим образом не самое себя. Действительно, оно еще не будет сущим, причем вследствие того, что последнее причастно гипостазирова-нию благодаря тому, что ему предшествует[497]. Поэтому ясно, что сущее есть третье начало.

Точно так же следует доказывать, что первый ум в прославленной халдейской триаде — это третье начало. В самом деле, он отпал от причинствующего, вернулся к нему и тем самым произвел первое действие. Ибо то, что связано с моментом появления на свет, еще не совершило подобного отпадения, а значит, не нуждается и в возвращении, поскольку последнее есть исправление выхода за свои пределы. Ведь если сущее как третье первым совершает некое действие, а это означает возвращение к причинствующему, то оно-то и оказывается умом, причем, видимо, случайным образом[498]. И если третье есть ум, первое — умопостигаемое, а умопостигаемое — это сущность, то первое есть сущность, которую и называют наличным бытием. Если же первое есть наличное бытие в смысле его наглядного представления, то ясно, что и третье есть ум как наглядное обозначение того самого умопостигаемого. Если же третье есть первый ум, то такое третье появилось от единого и к единому же совершило возвращение, а значит, оно-то и есть первое объединенное. А если третье первым покинуло разлившиеся сверх всякой меры начала сущего — предел и беспредельное, то оно само есть первое ограниченное пределом и как бы воплотившееся в ипостась (и потому сущее), и в этом случае ум, называемый так ради наглядности, сходится в тождестве с подлинным первым сущим[499]. Потому-то ум и восславлен как сущностный и получает свою характеристику на основании бытия, а не мышления; и пусть, если Амелий этого желает, будет сказано, что бытие и есть ум[500].

5. Определение сущего