О пьянстве

потреблении вродетой ночи когда делая то что считал
левым поворотом против движения в то что я считал
подъездной дорожкой к винной лавке
только никакой дорожки не оказалось там где я думал она есть
и в ту долю секунды хронометража
я вывернул вправо чтобы не врезаться в бордюр
и оказалось въехал прямо в поток движения
на магистральном и плотном бульваре и
как в безумном сне
первой машиной мимо меня
(в другую сторону)
была полицейская
и почему-то я
помахал сотруднику
затем быстро свернул влево на следующем
перекрестке и
зигзагом пошел по череде
улочек чтобы
стряхнуть его погоню
и в итоге наткнулся
на другую винную лавку
взял себе «Джим Бим»
и прокрался по задним улочкам
к себе где открыл
дверь
перецепился о половик возле
кофейного столика
и рухнул на него
со стеклянной столешницей и
всем остальным.

наутро проснулся навзничь

на кофейном столике
230 фунтов меня сокрушили все
четыре ножки столика подо мной
но когда я поднялся
тонкая стеклянная столешница лежала
целая…
я пил «Джим Бим» в тот вечер
отмечая свою удачу которая
как и у любого другого происходила больше от
упражнений чем от
божьего промысла.

Из «Крутой компании» [96]

Вопрос: Ваше письмо все пропитано выпивкой. Совесть вас по этому поводу не мучает. Недавно вышла книга Доналда Ньюлава «Те дни пьянства»[97], которая все вертится вокруг разъедающего воздействия пьянства на американских писателей: Хемингуэя, Берримена[98], Мейлера и т. д. Есть ли у вас какие-либо краткие изречения о роли пьянства в вашей жизни и письме?

Буковски: С пьянством связано множество мук совести. Я эти муки не разделяю. Если мне хочется уничтожать клетки своего мозга и свою печень, и разные другие органы, это мое дело. Выпивка заводила меня в такие ситуации, в какие иначе я б ни за что не попал: постели, тюрьмы, драки и долгие безумные ночи. За все мои годы разнорабочим и бродягой выпивка была тем единственным, отчего мне становилось лучше. Она вытягивала меня из капкана прогорклой пакости. Греки же не просто так называли вино «Кровью Богов». Сто процентов моей работы было (и есть) написано пьяным и пьющим. Это расслабляет воздух, примешивает к слову азартную игру. Не думаю, что пьянство уничтожает писателей. Мне кажется, уничтожает их самодовольство, это их чертово эго. Им недостает стойкости, потому что им так мало чего приходится претерпевать – некоторым выпадает чуть-чуть, в самом начале. Они слишком уж быстро начинают, слишком рано бросают и, в общем и целом, человеческие существа низшего порядка. […]

Вопрос: Ваши питейные привычки изменились после того, как вы стали немного успешнее? Похоже, вы перешли от пива и дешевого вина к хорошему вину и скотчу. Отличаются ли пьяницы? Не так ли болезненны похмелья?

Буковски: Сейчас я пью преимущественно хорошее вино – и прямо сейчас вот пью, конечно. Нынче я держусь подальше от баров, предпочитаю пить в одиночестве. И от того, что получше, не бывает таких лютых бодунов. Теперь я пью дольше, но гораздо медленней, чем бывало раньше. Все это увеличивает количество страниц, которые я печатаю. А я всегда был позорно плодовит.