Вопрос оформления – это вопрос ответственности (а следовательно, и свободы). То, что свобода оказывается под вопросом, достаточно очевидно. Тот, кто делает наброски предметов пользования (т. е. тот, кто создает культуру), набрасывает на пути других препятствия, и в этом ничего нельзя изменить (даже если предположить, что изначально наброски эти создавались с намерением освободиться от имеющихся препятствий). Но над тем, что при оформлении встает вопрос об ответственности и что только ввиду этого и можно говорить о культурной свободе, стоит задуматься. Принятие на себя ответственности представляет собой намерение держать ответ за свои поступки перед другими людьми. Ответственность – это открытость другим. Если при оформлении своего наброска я принимаю решение нести за него ответственность, то в моем предмете в большей степени обретет выражение интерсубъективность, а не объективность. А чем больше во время оформления мое внимание будет приковано к самому предмету (т. е. чем безответственнее я буду подходить к процессу оформления), тем больше препятствий он будет создавать моим последователям, и пространство свободы в культуре станет сокращаться. И взгляд на современное положение вещей в культуре может это только подтвердить: для нее характерны предметы пользования, чьи наброски выполнены безответственно, а внимание сосредоточено на самом предмете. В наше время – как минимум начиная с эпохи Возрождения – это практически неизбежно. По крайней мере с тех пор в роли оформителей выступают люди, набрасывающие формы на предмет, чтобы сделать их как можно более пригодными к пользованию. Предметы же противятся – и этот протест поглощает всё внимание оформителя, позволяет ему всё глубже проникать в предметный, объектный, проблемный мир, познавать его и овладевать им. Он порождает научный и технический прогресс. Прогресс этот настолько захватывающий, что оформители забывают о другом виде прогрессирования (продвижения по выбранному пути), а именно – о движении в направлении других людей. Научный и технический процесс завораживают настолько, что всякий ответственный подход к оформлению кажется почти что регрессом. Современное положение дел в культуре оказывается таковым именно потому, что ответственный подход к оформлению воспринимается как регрессивный.
На языке пророков такая привязанность к предметному миру называлась язычеством, а предметы пользования, завладевающие вниманием человека именно как предметы – идолами. С этой точки зрения современное положение дел в культуре можно охарактеризовать как идолопоклонство. Однако наблюдаются некоторые симптомы, указывающие на то, что отношение к оформительской деятельности начинает меняться – на то, что создаваемые наброски становятся менее «языческими» и более «пророческими». А именно: понятие предмета начинает отделяться от понятия материи и создаются нематериальные предметы пользования, такие как компьютерные программы и социальные сети. Не то чтобы возникающая таким образом «нематериальная культура» чинила бы меньше препятствий: не исключено, что она ограничивает свободу еще сильнее, чем культура материальная. Но в процессе создания подобных «нематериальных набросков» взгляд оформителя как бы сам собой оказывается направлен в сторону других людей. Сам нематериальный предмет диктует ответственный подход к оформлению. Нематериальные предметы пользования – тоже идолы (и им точно так же поклоняются), однако при этом они прозрачны и позволяют узреть стоящих за ними людей. В них находит проявление медиальная, интерсубъективная, диалогическая сущность.