О положении вещей. Малая философия дизайна

Ответы на эти вопросы кроются в самих коврах. Это ткани, где уток закрывает собой нить основы и прячет ее. У ковра из шерсти качественного плетения благородные узлы шерстяной пряжи скрывают тот факт, что основа его сделана из самых обыкновенных нитей. Образ действия ковродела противопоставляется образу действий ткача. Наше платье – это результат работы поперечной нитью, не прикрывающей долевую, а наоборот, приподнимающей ее. Напротив, ковры – результат плетения, отрицающего свою собственную основу и прячущий ее. Такое рассмотрение техник плетения и ткачества служит для того, чтобы пролить свет на заговорщическую и даже обманную суть этой вещи. Ковроткачество – это процесс, в котором поверхность ополчилась против собственной опоры, основы. Именно поэтому при изготовлении ковра пользуются заранее подготовленными, в точности выверенными набросками, по которым совершенно ясно, что это лишь предлоги. Подготовленные для работы узоры, детально прорисованные на бумаге или любом другом легко выбрасываемом материале – это произведения искусства, не гнушающиеся тем, чтобы быть выброшенными. В ковроткачестве нет места ни одному спонтанному движению. Каждый узел продуман заранее. Сам процесс вязания узлов происходит не плавно, а рывками, при том что каждый рывок имеет свое место в прогностической мозаике. Так, к примеру, на основе могут быть завязаны сначала зеленые, вслед за ними – желтые, потом красные, затем – синие узлы, и в результате такой последовательности действий намеченная форма будет видна лишь по окончании всех этапов прерывистой работы. То, что ковры производят достаточно статичное впечатление – лишь иллюзия: ковер выполнен в рваной, будто бы даже алеаторической технике, опирающейся, в свою очередь, на статичный набросок.

Попытка вжиться в роль создателя ковров обречена на провал. Подобную работу современные психологи рекомендуют в качестве психотерапии, но рекомендация эта достаточно спорная. Кажется, что, работая над ковром, человек манипулирует шерстяными нитями и различными стилями ткачества, но всё это он осуществляет парадоксальным образом. Он вторгается в материю, следуя наброску, на который ориентируется, и стремится сделать так, чтобы казалось, будто не видно материи. Его цель – не признать результат своего труда, а спрятать его. Он создает видимость – а в этом понятии заложены не только красота, но и ложь. За счет красоты автор стремится скрыть истину. Его работа в том, чтобы противопоставить шопенгауэровскую концепцию мира как представления его же концепции мира как воли – проще говоря, повесить ковер на стену.

Анализируя подобным образом ковер, мы можем прийти к ответу на вопрос о том, откуда его к нам принесло и куда он нас несет. Это холодное веяние, прилетающее к нам из тех краев, где ставится под сомнение истина. А несет он нас в те края, где за красотой и видимостью скрывается тот факт, что истина была нами утрачена. Мы вешаем на стены ковры, чтобы загородить щели. Не самое плохое описание нынешней культурной ситуации.

Горшки 1993

Сказал Господь: «Дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе; Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника». Мы же в нашем сочинении намереваемся истолковать это грозное пророчество. Ему можно найти интерпретацию, потому что оно заключает в себе множество смыслов. Однозначные высказывания истолковать нельзя, потому что их невозможно понять превратно. Наше же предложение взято из Библии, а Библия – это многозначный текст, дающий пищу богословам. Поэтому наш текст продолжает благородную традицию, но при этом вовсе не претендует на то, чтобы стать частью теологических диспутов.

Есть одна интерпретация, лежащая на поверхности: каждый из нас хотя бы раз в жизни разбивал горшок, но никому еще не доводилось сокрушать народы. Но для Господа народы – что для нас горшки, и Он грозит нам это продемонстрировать. Толкование, которое мы постараемся дать, будет основываться на совершенно иной точке зрения. В нем мы будем исходить из того, что для Бога горшки – не то же самое, что для кухарки. А именно, что в глазах Бога горшки представляются похожими на те формы, которые древние именовали «неизменными идеями». Из этого мы и собираемся исходить, стремясь привести данное высказывание в соответствие со временем, чтобы оно выглядело так: «Сокрушишь их вместе с их якобы вечными и неизменными идеями».