О природе людей

Не мене успешно, Сэй, доказывает принципиальную невозможность перепроизводства и кризисов. Поскольку всякое производство, само порождает доходы, на которые обязательно покупаются товары, то совокупный спрос и совокупное предложение всегда равны. Перепроизводство одних товаров и недопроизводство других возможно, но оно выравнивается рынком, без кризисов. Это и есть, «закон рынка», или «закон Сэя».

Несмотря на то, что кризисы периодически повторяются, игнорируя «закон рынка», поклонники его не переводятся и сейчас. Не переводятся, потому, что в некоторых частных случаях между кризисами, и при мелкотоварном производстве, он имеет место, и потому, что очень хочется, чтобы это было так. А хочется этого тем, кто отстаивает непреходящее экономическое всемогущество частного интереса. И они же, уверяют легковерных, и в чудесном плодоношении капитала, в его самовозрастании.

Наполеоновские войны, нанесли большой урон феодализму в германских государствах, чем и оказали положительное воздействие на установление в них, буржуазных отношений, и на развитие промышленности. Но после окончания войн, власть помещиков, и монархий была восстановлена, и казалась незыблемой, вплоть до 1848 г., хотя полный возврат к феодализму, был уже не возможен.

Однако, экономика Германии, очень сильно отставала не только от английской, но и от французской, и конкурировать с ними, она не могла. Экономическая наука в Германии, в недалёком прошлом, особым блеском не выделялась, но новые хозяйственные отношения, и неравное положение страны во внешней торговле, предъявили к ней свои требования.

Новое слово в этой науке сказал Ф. Лист, отражавший интересы промышленной буржуазии, которая, между прочим, не проявив ещё своей прогрессивности, и не окрепшая политически, уже столкнулась с сопротивлением рабочих, вынуждена была вступить в союз с помещиками. В своей теории, Лист, искал способы преодоления хозяйственной отсталости страны, в условиях развивающегося капитализма. В отличие от Смита, Листа интересовала не проблема стоимости, а внешняя торговля, и поэтому, всю свою критику, он направил против его требований свободной торговой политики. Свободная торговля, возможно и содействует мировому прогрессу, утверждает Лист, но поскольку различные нации, находятся на различных уровнях своего экономического развития, то это, препятствует развитию слаборазвитых.

Для того чтобы преодолеть отсталость страны, необходимо стимулировать производства со слабой производительностью. Нации, кроме сельского хозяйства, необходимо развивать и промышленность, и поддерживать её, до тех пор, пока она, не станет конкурентоспособной на свободном рынке.

Создавая новые отрасли промышленности, необходимо учитывать не только непосредственную их эффективность, но и косвенные, прогрессивные последствия их создания, как социальные, так и экономические.

По своей природе, капитал космополитичен. Его «родина» там, где родится большая прибыль. Но он же, и националистичен, воинственно защищаясь от вторжения иностранного капитала, если ему это не выгодно.

Если космополитическую сторону капитала, в след за Смитом, отстаивали английские экономисты, требуя свободы внешней торговли, выгодную для промышленно развитой Англии, то Лист отстаивал, экономический национализм для Германии, со слаборазвитой промышленностью. Он требовал от правительства, протекционизма своей промышленности, – системы законодательных мер для её защиты от иностранной конкуренции. Иначе говоря, он отстаивал государственное управление экономикой.

Протекционизм и свобода торговли, разновидности буржуазной политики, неправленой на извлечение максимальной прибыли, в зависимости от обстоятельств.

А что касается Германии, то после объединения её мелких государств, под эгидой Пруссии, начавшегося с таможенного союза, не без старания Бисмарка и его последователей, он стала классической страной, с государственным управлением экономикой, и, судя по результатам, это не пошло её экономике, во вред.

* * *

В трудах Рикардо, политическая экономия, абстрагируясь от второстепенных экономических явлений, и используя вычисления, приобретает свойства точных и объективных наук. Но политическая экономия, наука об обществе, а в классовом обществе, его исследователи, оставаясь субъектами, осознанно или подсознательно, всегда отражают интересы какого-то класса. Исследования Рикардо, отражавшего интересы ещё прогрессивной буржуазии, были последними из открытых и смелых, не устраивали новую буржуазию, которая уже столкнулась с борьбой рабочих, ставшей нормой политической жизни.