Читаем О природе смеха полностью

Некоторыми своими признаками сильный смех и финал коитуса (оргазм) напоминают предсмертное состояние. Это - судороги, спазмы, корчи.

О том, что действие смеха направлено в сторону смерти, свидетельствуют выражения «умирать со смеху», «смеяться до умору». «Умор», «умора» — слова, означающие умерщвление, смерть и в то же время что-то чрезвычайно смешное: «Ну умора с ним, да и только!» (Даль 1880—1882/ІV: 492). Выражения «уморительный случай», «уморительный человек» в настоящее время употребляются уже только в связи со смехом.

Одним из типичных признаков одолевающего смеха является восклицание: «Ой, умираю!» Однако подобным образом кричат и во время занятий сексом:


Вдруг крик всю спальню огласил:Ой, умираю! — Он по яйцаЕй с наслажденьем засадил.(Под именем Баркова 1994: 97)


Или:


И вопила: — Суй глубже... качай!Любо, любо мне... ой, умираю...(Там же: 284)


Поведение человека во время оргазма напоминает припадок, по его телу пробегают судороги: «Он стал как в лихорадке биться, / Глаза под лоб он закатил...» (Там же: 98).

В разные времена коитус сравнивали с эпилепсией: «легкий припадок эпилепсии», «короткая эпилепсия», «настоящая эпилепсия» (Ellis 1935/I: II 63— 64). То же касается и смеха. Его называли и «бессчетными эпилепсиями» (Hall, Allin 1897: 8), и «эпилептическим эквивалентом» (Stearns 1972: 26).

В корчах смеха или в судорогах оргазма человек теряет связь с окружающим миром. И когда эти процессы заканчиваются, еще нужно какое-то время, чтобы он полностью пришел в себя. Именно «пришел в себя», поскольку до этого его «я» и его тело не составляли одно целое.

Где же было его «я»? Видимо, соприкасалось с вечностью.

Такой «уход» от себя, фактически к смерти (глаза при этом обычно сильно зажмурены), переживается как острое наслаждение. Л. Хант называет смех «счастливой конвульсией» (Hunt 1846: 8). (Ср. простое потягивание — сходное ощущение{37}.)

В статье В. Иваницкого «Почему смеялась рыба?» секс характеризуется как «онтологическая параллель смеху» (Иваницкий 1993: 13). По определению автора, «состояние смеха — это нечто непередаваемое, неверифицируемое, непонятное извне, взболтанное, сотрясаемое конвульсиями, внеличное — одним словом, смешное. Вот почему смех на мгновение “снимает” личность: всё смешалось, граница пала, идет спонтанный выброс энергии» (Там же).

Известны случаи смерти от сильного смеха (см.: Hall, Allin 1897: 7; Boston 1974: 21-24). Ср. у Рабле:


Тут Филемон пришел в необычайно веселое расположение духа и разразился диким хохотом, и так долго он хохотал, что вследствие крайнего напряжения селезенки дыхание у него пресеклось, и он скоропостижно скончался (Рабле 2002: 456).


Аналогичная история и с половым актом:


Помер дедушка на бабушке,Снимать надо его.(РЭФ 1995: 498)


На Якшанге мужичокДо смерти заебся.(Там же: 501)


В сказке «Работа хуем» хозяйка постоялого двора предлагает дураку (герою сказки) соревнование: «<...> всю ночь продолжать еблею и чтобы я тобой довольна была; а не удовольствуешь — все деньги от тебя отберу». Однако в more удовольствие превращается для нее в пытку: «Пусти, батюшка! Пусти, голубчик! Не заеби мою душу грешную!» (Афанасьев 1997: 385). Ср. в связи с этим ненормативное слово «заёб» — оно означает: «заскок, временное помутнение сознания» (Русский мат 1994: 14).

Такая ситуация в сексе очень напоминает смех от щекотки. В легкой форме щекотка даже приятна, но, когда щекочут сильно и долго, улыбка блаженства может смениться истерическим смехом. Согласно поверьям защекотать человека до смерти может русалка, причем выбирает она в основном мужчин. Зазывая, она хохочет и, казалось бы, — «хочет». Но контакт с русалкой ведет не к настоящему половому акту, а лишь к его физиологическому двойнику — смеху, от которого человек в итоге и гибнет. Получается, что обнаженная, эротичная, хохочущая-«хочущая» русалка — это на поверку хохочущая смерть{38}.

Бывает и так, что человек смеется явно чрезмерно. Но он никак не может остановиться — не в силах этого сделать. О таком человеке говорят, что на него «напал хохотун» или что он «заходится от смеха». Слово «заходиться» используется и в сексуальном смысле. Оно означает «испытывать оргазм». Ср.: «<...> как стало у них заходиться — стала девка жопою вертеть...» (Афанасьев 1997: 142) или: «Куму лапнул ниже пупа — / У нее зашлося\» (Волков 1999/ I: I № 1289). (Попутно заметим, что слово «заходиться» употребляется также для характеристики сильного плача.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука