О происхождении времени. Последняя теория Стивена Хокинга

Антропное «предсказание» Вайнберга, что мы должны получать из измерений малое, но ненулевое значение космологической постоянной, – яркое свидетельство вышеизложенного. Более пристальное рассмотрение показало, что предсказанное значение сильно зависит от выбранной референтной группы обитателей мультивселенной. Вайнберг предположил, что мы типичны среди тех обитателей островных вселенных, которые отличаются по количеству темной энергии, но во всех других отношениях обладают одними и теми же физическими параметрами. Космологи Макс Тегмарк и Мартин Рис показали, что, если бы вместо этого предположить, что мы случайно выбраны из значительно более обширного ансамбля наблюдателей, населяющих островные вселенные, которые отличаются как значением космологической постоянной, так и размерами первичных зародышей галактик, то предсказанное значение оказалось бы в тысячу раз больше того, которое мы измеряем[143]. Более изобретательные способы выбора референтных групп ведут к поистине абсурдным выводам – например, что мы являемся вакуумными флюктуациями мозгов в пустой во всех других отношениях островной вселенной, а все наши воспоминания тоже посредством флюктуаций обрели существование долю секунды назад. В общем, итог такой: рассуждая в антропном духе, путем соответствующего регулирования популяции случайных наблюдателей по чьему-то вкусу, мы всегда можем обратить любую неудачу в очевидный успех, или наоборот.

Возможно, требовать от космологии мультивселенной фальсифицируемости в старом попперовском смысле – значит хотеть слишком многого. Природа может оказаться не настолько доброй, чтобы дать нам явные наблюдательные или измерительные доказательства отсутствия мультивселенной. Однако мы все же имеем право требовать от физической теории недвусмысленных предсказаний, чтобы дальнейшие наблюдения и эксперименты могли бы, по крайней мере потенциально, последовательно усиливать наше убеждение в ее справедливости. Без этого научный процесс невозможен. Космологии антропной мультивселенной не удается соответствовать этому основному критерию, как не удается это и любой физической теории, предсказания которой основываются на случайном распределении, а наблюдать в этом распределении мы можем только один пример – наш собственный.

Космологи называют это проблемой меры в космологии мультивселенной. Когда дело доходит до наших наблюдений, нам недостает однозначного способа измерения относительного веса различных популяций островных вселенных в мультивселеннной, что подрывает предсказательную силу теории. Эта проблема меры, возможно, наиболее резко проявляется, когда мы пытаемся предсказать свойства вселенной, не имеющие никакого прямого отношения к жизни, – ведь именно тогда антропный принцип не дает никакой возможности, спрятавшись за ним, уклониться от ответа[144]. Мы пришли к классическому кризису в духе Куна. Мы надеялись, что, связав абстрактную теорию мультивселенной с нашим наблюдательным опытом и измерениями, выполненными в этой Вселенной, антропный принцип поможет определить, «кто мы» в космической мозаике вечной инфляции. Однако на основании этого принципа «нас» не удается ввести в уравнения способом, согласующимся с основными научными методами, и это лишает теорию каких-либо объяснительных инструментов.

По сути, обращение к процессу случайного отбора поверх всех метазаконов и независимо от них скрывает решительно неантропный, апеллирующий к Богу подход к космосу. Случайный отбор выглядит, как будто мы каким-то образом обозреваем космос извне и «выбираем», кем нам быть среди всех похожих на нас наблюдателей. Этот подход можно было бы считать правомерным, если бы мы или некий метафизический фактор действительно произвел бы такую операцию и знал бы результат такого отбора. Но так считать нет ни малейшего основания. Приравнивать простую констатацию нами того, что мы – человеческие существа, живущие во Вселенной, к выполнению космического акта случайного выбора логически ошибочно[145]. Следовательно, мы не должны заниматься выводом теоретических предсказаний на том основании, что мы будто бы случайным образом были отобраны из выбранного нами ансамбля. Конечно, вполне возможно (и даже не обязательно маловероятно), что мы живем во Вселенной с во многом нетипичными действующими законами. В сущности, случайный характер нарушающих симметрию переходов заставляет нас ожидать именно этого.

Перед нами – наблюдаемая Вселенная с действующими в ней физическими законами, со звездами и галактиками, в которых иногда находит приют жизнь. Исчерпывается ли этим все, что существует в мире, или это только часть гигантской мультивселенной, логическая ситуация неизменна: наша Вселенная, та, которую мы наблюдаем, обладает набором физических свойств, в высшей степени благоприятных для зарождения и развития жизни. И то, что может или не может происходить в отдаленных вселенных, не имеющих друг с другом никаких причинных связей, не имеет ни малейшего отношения к нашим попыткам понять строение этой Вселенной.