О происхождении времени. Последняя теория Стивена Хокинга

Опасность рассуждений, построенных на основе типичности, до боли знакома нам по другим историческим наукам, от законов биологической эволюции до человеческой истории. Если бы Дарвин предполагал, что мы типичны, ему пришлось бы рассмотреть ансамбль землеподобных планет с целым спектром древ жизни, в каждом из которых была бы ветвь Homo sapiens. Затем он попытался бы предположить, что мы – конкретный пример Homo sapiens на планете Земля – должны быть частью обобщенного древа жизни, составленного из всех возможных древ с ветвью Homo sapiens. То есть он категорически проигнорировал бы то, что стало его главным прозрением: что каждое ответвление древа есть результат игры случайностей и что само древо жизни, которое мы знаем, воплощает в себе свертку истории триллионов случайных изгибов и поворотов, происходивших на протяжении миллиардов лет биологического экспериментирования – а не является результатом внешнего акта случайного отбора.

Огромное количество возможностей биологической эволюции означает: любое причинно-детерминистское объяснение того, почему наше конкретное древо жизни именно таково, обречено на провал. Именно поэтому биологи действуют ретроактивно, ex post facto, – исходя из данного конкретного результата, описывают, как к нему привела определенная последовательность ветвлений. Подход на основе типичности может быть полезным руководящим принципом – если таковой вообще возможен – только при объяснении небольшого числа наиболее общих структурных особенностей биосферы.

Столь же огромное пространство возможных путей возникает, когда теория струн пытается описать возникновение физических законов на заре Большого взрыва – квантовый процесс, в ходе которого происходят случайные скачки и целый ряд нарушающих симметрию переходов. Вследствие этого исход такого процесса не обязан быть ни типичным, ни даже сколько-нибудь вероятным a priori[146]. Но, в отличие от современной биологии, космология антропной мультивселенной игнорирует эту рандомность и принимает фундаментально детерминистскую объяснительную схему, в которой «почему» главенствует над «как». Случай биологии, однако, показывает, что это весьма шаткая основа для понимания «загадки замысла» в космологии. Нобелевский лауреат Дэвид Гросс, к примеру, давно придерживается такого мнения: «Чем больше мы наблюдаем Вселенную и чем больше узнаем о ней, тем хуже работает антропный принцип»[147].

Теория мультивселенной полагает, что у самой идеи эволюции существуют фундаментальные границы. Рассматривая древнюю эволюцию, ведущую к установлению действующих физических законов на фиксированном фоне неизменных метазаконов, космология мультивселенной в конечном счете придерживается существующей в физике относительно ортодоксальной объяснительной схемы, которая предполагает, что на всех уровнях физики и космологии, до самых основ, мы найдем устойчивые, вечные метазаконы. Предполагается, что эти метазаконы принимают форму центрального основного уравнения, управляющего всей космической мозаикой в целом, уравнения, которое позволяет получить численные вероятностные предсказания низкоэнергетических наблюдений, вроде тех, что мы выполняем. В этой самой грандиозной из всех схем мультивселенная немногим отличается от эпицикла в ньютоновой эпистемологии – чем-то она и правда напоминает, как древние астрономы громоздили эпициклы на эпициклы, пытаясь спасти птолемееву модель мира. Эволюция и случайные события в конечном счете остаются в космологии мультивселенной несколько менее фундаментальными вторичными явлениями. В этом и заключается самая суть противостояния «Хокинг против Линде» – кто победит, изменчивость или вечность?

Итак, свершилось? В тот вечер в Беверли Хиллз, в сполохах провозглашенной революционной идеи антропной мультивселенной, на фоне звуков кубинского оркестра, Стивен решил навсегда похоронить антропный принцип. Давай сделаем это по правилам, сказал он. Мы больше не удовлетворялись тем, чтобы отдать фальсифицируемость космологической теории на откуп какому-нибудь ненаучному принципу; мы замахнулись на то, чтобы пересмотреть сами ее основы. Загадка мирового замысла влекла нас в глубину, к самым корням физической науки. И мы были одни. Струнные теоретики остались в другой вселенной.

Рис. 39. Стивен Хокинг и автор в 2006 году в CERN, в подземной камере детектора ATLAS, c официальным представителем ATLAS Питером Женни и его заместительницей, впоследствии Генеральным директором CERN Фабиолой Джанотти.

Глава 6 Нет вопроса? Нет и истории!