Читаем О разуме, его свойствах и переосмыслении структуры общества полностью

В демократических государствах цензура запрещена. Соответствующий запрет содержится и в Конституции России. Цензура – это проверка информационных материалов на соответствие их определённым критериям, обычно, на соответствие государственной идеологии. Нетрудно догадаться, что цензура – это не просто нарушение естественных свобод человека, она также является препятствием для свободного обмена знаниями между индивидами. Цензура действует двояким образом. Во-первых, она не допускает публикации сочинений противоречащих государственной идеологии, во-вторых, она ограничивает творческую деятельность людей. Если с первым следствием всё более-менее понятно – новые, противоречащие государственной идеологии открытия, не могут быть восприняты обществом, то на втором следствии следует остановиться подробнее.

Цензура не бывает сама по себе. Она лишь часть карательной машины авторитарного государства. Человек может писать всё что угодно, но если его «труды» обнаружит тайная полиция или другой карательный орган, то они станут одним из доказательств неблагонадёжности человека. Репрессии, страх, цензура, устрашают людей, и такое устрашение проявляется как в абсолютном отказе человека от рассуждений на определённую тему: «всё равно не опубликуют, а может, и вовсе посадят», так и в относительном отказе – придание своим идеям «правильного» вида. Чтобы прочитать такой труд, требуется не только хорошо владеть предметом исследования, но и уметь дешифровать сказанное.

Цензура вмешивается в нормальный обмен знаниями между индивидами, разделяет их, препятствует рассуждениям на определённые темы, потому цензуру можно считать одним из самых страшных препятствий на пути умственного развития человека.

Отдельно следует рассмотреть вопрос о неправовом обществе, точнее об обществе, где право формально присутствует, но не действует в силу его вытеснения другими регуляторами поведения. Обычно неправое общество неразрывно связано с авторитарным государством, которому, с одной стороны нужно поддерживать власть диктатора, а с другой, – придавать ей легитимность. Придание правомерного вида политическим действиям требуется для предотвращения всеобщего беспорядка и волнений. Легитимность несколько снижает неразбериху и устанавливает правила поведения, бесчеловечные, но понятные. Если диктатор или его подчинённые начинают нарушать и эти подразумеваемые правила, то индивиды будут руководствоваться не ими и уж тем более не правом, а своей моралью и защищать себя будут в силу своих личных способностей – хитрости, ума, ловкости и физической силы. Именно такими переходами от права к неправу и от неправа к нравственности объясняются многие революции и перевороты. Так, если лидер государства хочет установить свою диктатуру, то в условиях демократического государства он будет подменять понятия, вводить расплывчатые формулировки в законы и формальные основания для ограничения прав индивидов. Постепенно такой лидер станет диктатором, но социальных потрясений не произойдёт, право будет вытеснено правоподобным мутантом, однако, понятным гражданам. Если диктатор по каким-либо причинам заскучает и решит сотворить какую-нибудь глупость, то он сам же нарушит свои околоправовые нормы и приведёт общество к дезорганизации. Я уже писал, что мораль у каждого своя, поэтому в обществе, где нет ни права, ни неправа, каждый будет поступать по-своему.

Разрушение права приводит, с одной стороны, к уменьшению возможностей для самореализации индивида и проявлению его негативных черт, с другой, – он будет вынужден оглядываться на сиюминутное мнение диктатора и мнение его даже самых мелких подчинённых. В случае разрушения неправа и перехода к нравственности, индивид может почувствовать себя свободнее, и такой переход благоприятно скажется на его индивидуальном умственном развитии, но разобщит всё общество и приведёт к трудностям в передаче знаний.

Таким образом, право имеет даже большее влияние на умственное развитие человека, чем другие регуляторы общественного поведения. Несмотря на это, право – это лишь внешняя система принуждения, оно не может залезть внутрь человека и направлять ход его мыслей. Благодаря этому, многие светлые идеи смогли пережить мрак диктатуры и расцвести в демократические времена.


Глава 12. Влияние политического устройства общества на умственное развитие человека

Перейти на страницу:

Похожие книги

1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Французской революции: пути познания
История Французской революции: пути познания

Монография посвящена истории изучения в России Французской революции XVIII в. за последние полтора столетия - от первых опытов «русской школы» до новейших проектов, реализуемых под руководством самого автора книги. Структура работы многослойна и включает в себя 11 ранее опубликованных автором историографических статей, сопровождаемых пространными предисловиями, написанными специально для этой книги и объединяющими все тексты в единое целое. Особое внимание уделяется проблеме разрыва и преемственности в развитии отечественной традиции изучения французских революционных событий конца XVIII в.Книга предназначена читательской аудитории, интересующейся историей Франции. Особый интерес она представляет для профессоров, преподавателей, аспирантов и студентов исторических факультетов университетов.

Александр Викторович Чудинов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука