Читаем О секретаре и его начальнике (СИ) полностью

Тот, кажется, ничего не чувствовал – совершенно не сопротивлялся и безвольной амебой растекся по дивану. Толик навалился на него, пытаясь отдышаться. Сердце частило, дыхание срывалось, в глазах даже спустя несколько минут было темно.

- Что ты делаешь со мной, Макс…

Эти слова он выдохнул позже, прямо в аккуратное ухо, щекоча горячим дыханием. Секс с этим мужчиной всегда был таким... Таким выматывающим, сжигающим, потрясающим. Он до сих пор не понимал, как его могло привлечь именно это – секс с мужчиной, - но в такие моменты и не хотел понимать. Он Макса любил. Наверное, поэтому и секс такой…

- Это, кажется, ты со мной делаешь, - сорванным голосом откликнулся Максим, все еще не шевелясь.


История двадцать четвертая. Гей-клуб.

- Только учти: жалоб от тебя я слышать не хочу потом, - наставительно сказал Максим перед самым входом в ничем не примечательное с виду заведение.

- Да понял я, понял, - Толик и так был весь на нервах, а Макс еще всю дорогу пытался его отговорить.

Он решил, что так будет лучше: хоть один раз сходить в этот клуб и увидеть воочию, что он из себя представляет, а заодно и друзья Макса. Оделся Толик просто, так, как всегда одевался в клубы – черные джинсы и футболка в обтяг, подчеркивающая развитую мускулатуру, широкие плечи и кубики на животе. Макс же, обласкав его взглядом, буркнул:

- Теперь точно буду волноваться, что тебя уведут.

Сам он тоже не слишком выделялся, оделся во все черное – от рубашки до легких летних ботинок. Но выглядел классически стильным, чем Толик, потому что не позволил себе молодежных джинсов.

Поехали на такси, Макс хотел расслабиться и выпить, а Толик не был уверен, что без спиртного перенесет это испытание с достоинством. Он вообще решил для себя: при первых же признаках опасности хватает Макса и уносит ноги.

В общем, приехали они ближе к одиннадцати вечера. Закрытый клуб «Kube» снаружи ничем не выделялся, да и внутри, по большому счету, тоже. Черно-белая гамма, такие же монохромные картины на стенах, барная стойка, столики. Он занимал полуподвальное помещение, и Макс повел Толика вниз по ступенькам, минуя охрану и фейс-контроль. Его тут явно знали – представительные серьезные парни в костюмах кивнули, подозрительно покосились на Толика и пропустили внутрь.

- Максим Дмитриевич! – к ним подскочил парнишка-официант, сверкая улыбкой. Одет он был весьма свободно – клетчатая рубашка без рукавов, джинсовые шортики, открывающие гладко выбритые ноги в белых кедах.

Толик скептически оглядел его и понял, что это, должно быть, униформа.

- Добрый вечер, Джен, - Макс чмокнул его в щеку, отчего тот засветился еще больше. – Мои уже здесь?

- Да, конечно. Они за вашим столиком.

- Спасибо. Пойдем, Толь.

Макс потянул его по проходу меж столиками. Народу собралось уже прилично, хотя музыка пока играла негромко, всего лишь фоном. Что-то из зарубежного, он не разбирался. Толик старался особенно не глазеть по сторонам, но тем не менее видел, что пока все выглядело довольно прилично: мужчины и женщины (изредка) сидели парами или небольшими компаниями, пили, ели, разговаривали… некоторые, правда, обнимались, но это еще ничего…

Друзья Макса - двое парней – сидели за отдельным огороженным столиком, уже изрядно набравшиеся.

- О, Макс! Ты все-таки пришел!

Они полезли к нему обниматься, а Толик рассматривал обоих. Один из них был худым и высоким – как Максим, только шатен. У него были тонкие губы и немного хищное выражение лица. Второй помощнее и посимпатичнее (он что, оценивает внешность мужчин?!), и Толик быстро отвел глаза, сосредоточившись на закусках на столе.

- Так, парни, знакомьтесь, это Анатолий, Толя, - Макс развернулся к нему и улыбнулся.

Толик пожал парням руки. Того, что помощнее, звали Борис, а худого – Ринат.

- Это что, тот самый Толик, твой секретарь? – они только уселись за стол (причем Толик – на самый краешек, чтобы при случае можно было быстро слиться), как Борис начал выпытывать подробности. – Про которого ты заливал?

Макс откинулся на спинку диванчика и стрельнул глазами в Толика. Таким он бывал нечасто – самоуверенным, вальяжным. По крайней мере, не с ним.

- Тот самый.

- Ты же говорил, что он сюда ни ногой, - Ринат оценивающе осмотрел Толика и кивнул сам себе.

- Вообще-то, - выдал Толик немного оскорблено, - я тоже здесь есть.

Мужчины переглянулись и налили себе… что там у них? Кажется, мартини. Бабское пойло. Он едва не подпрыгнул на месте, когда по его плечу вдруг поползла рука Максима. Взглянул на него и обомлел: Макс смотрел чуть прищуренными, горящими глазами, и пальцы его нагло забрались под футболку.

- Ты… - он и сам не знал, что хотел спросить, но их вовремя прервали.

К столику подошел официант с меню. Макс отвлекся, заказывая что-то на свой вкус, а Толик оцепенело смотрел на его друзей.

- Так что, тебе совсем-совсем не страшно, дружок? – Ринат наклонился к нему ближе, облизнулся и подмигнул.

- Нет, - отрезал Толик. Ему не было страшно, он просто не понимал, в чем здесь развлечение и почему Макс сюда ходит. Надо присмотреться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза