О семи холмах Москвы

[8 Ильин М. О русской архитектуре. М.: Мол. гвардия, 1963.]

При создании архитектурного облика Москвы на разных этапах строительства рельеф местности учитывался по-разному. На рубеже XX в. Москва имела простой и ясный принцип ландшафтного построения. Одно-, двух-, четырехэтажные дома относительно равномерно покрывали поверхность рельефа. С высоких точек фоновая застройка воспринималась целостно, хотя и была как бы расчленена зелеными массивами. Преобладали горизонтальные мотивы. На этом фоне городские церкви и монастыри, стоящие на склонах и венчающие холмы, подъемы и причудливые изломы улиц создавали бесконечно многообразные ландшафт-но-силуэтные композиции. При этом, естественно, особо выделялась долина реки с широким обзором архитектурных ансамблей: Новодевичий монастырь, храм Христа Спасителя, купол и шпили Кремля, колокольня Иван Великий, церкви Красной горки, Новоспасский монастырь и т. д. Размещение архитектурных доминант на высоких точках рельефа проводилось с таким расчетом, чтобы их обзор обеспечивался наилучшим образом, создавая единую архитектурно-ландшафтную систему города.

В конце XIX - начале XX в. интенсивно началось строительство доходных домов. Они возводились в центре города и часто не корреспондировались со сложившейся архитектурно-ландшафтной «холмистой» системой застройки. На отдельных участках эффектные элементы рельефа все же подчеркивались. Например, в районе Плющихи - Саввинской набережной естественный склон террасы был удачно утрирован. А в долине р. Неглинной рельеф был несколько снивелирован. Масса доходных домов в Китай-городе и в районе Большой Мясницкой, Лубянки и Кузнецкого моста стала заслоном, сократившим зону обзора архитектурного ансамбля Кремля и Китай-города. И хотя нарушения архитектурно-ландшафтной системы были фрагментарны, существенно то, что основная застройка стала двухмасштабной. Выделился старый двух-трехэтажный слой и новый четырех-семиэтажных строений. «Взаимоотношения» с рельефом усложнились.

«Штучная» застройка 20 - 40-х годов XX в. привела к распространению нового городского «слоя», придав ему более дисперсный и случайный характер, являясь чаще помехой для обзора, чем ландшафтно-доминирующим элементом.

Качественный скачок произошел в 40 - 50-х годах. Высокоэтажные проспекты-коридоры, визуально закрепили структуру центра. Степень учета рельефа в целом была невелика, хотя разработка проекта строительства Лужников целиком определялась долиной р. Москвы. Совпадение массивов многоэтажных домов с высокими участками естественного рельефа не было закономерным. В одних случаях застройка удачно подчеркивала естественные перегибы рельефа, как, например, «тыловой фронт» Кутузовского проспекта на бровке набережной Тараса Шевченко или полностью совпадающий с бровкой террасы р. Москвы Ленинский проспект. В большинстве же случаев кварталы, оформляющие набережные, закрывали естественные откосы и уклоны рельефа. Фронтом домов был закрыт большой склон у Смоленской набережной, у Фрунзенской набережной и набережной Максима Горького. Высокие дома не согласуются с пойменным «низовым» характером этих территорий. Несогласованность высоты зданий с рельефом на отдельных участках центральной части города увеличилась.

Высотные дома, появившиеся в этот период, были попыткой создать в Москве новую систему архитектурных ориентиров, перекрывающих уже сложившиеся зоны помех. Это было возрождением ландшафтной системы ориентирующих доминант, активно использующих особенности рельефа: пойму р. Москвы, бровки и водоразделы, хотя три высотных здания из семи имели «низовую» постановку (гостиницы «Украина» и «Ленинградская», жилой дом на Котельнической набережной). И если положение высотных зданий гостиниц вполне оправдывается фиксацией ими изгибов радиальных магистралей, то Котельническая «высотка» полностью заслонила доминировавший в пойме (почти как Боровицкий холм) крутой склон Швивой горки. Высотная фиксация Садового кольца осталась незавершенной, так как три участка в его восточной и южной частях, имеющие большие перепады высот, не имеют архитектурных доминант и «тонут» в общей массе застройки.

О последнем периоде формирования городского ландшафта можно сказать, что он не имеет какого-либо четко выраженного направления. При постановке высоких и протяженных домов рельеф практически не учитывался. В течение более чем двух десятков лет «башни» и «секционные дома» строились там, где снос освобождал место.

При строительстве уникальных объектов градостроительства требование престижного обзора часто идет вразрез с особенностями рельефа целых районов. Активно концентрируя на себе внимание, эти здания обесценивают и окружающую застройку, и своеобразие городского ландшафта. Так, здание Совета Министров РСФСР закрыло долину р. Пресни с холмистым «контрастным» рельефом [9].