О скупости и связанных с ней вещах. Тема и вариации

Как мы видели, первое дело о ритуальном убийстве возникло в 1144 году в Англии. Тело юного подмастерья было обнаружено накануне Святой пятницы в лесу около Норвича. Распространился слух, что мальчик был убит евреями в насмешку над Страстями Спасителя. Обвинители уточняли, что убийство было запланировано заранее <…>. Власти не проявили доверия к этому обвинению, и городской шериф принял меры для защиты евреев. Однако произошли беспорядки, и один из влиятельных евреев города был убит разорившимся рыцарем, который по случайному совпадению оказался должником убитого. В результате этой истории возник местный культ; на протяжении многих веков мощи святого Уильяма были объектом паломничества. <…> Один из главных обвинителей, монах Теобальд из Кембриджа, был евреем-вероотступником, лишь недавно крестившимся

[Поляков 2008: 292].

Похожие события начали разгораться одно за другим во всех концах, и их последствия были чем дальше, тем трагичнее: в 1171 году в Блуа после такого рода предполагаемого убийства 38 евреев были осуждены и сожжены на костре, в 1191 году в Брей-сюр-Сен таким же образом погибло уже около ста человек и т. д. Дело приобрело масштаб эпидемии.

Начало выглядит тривиальным, мотивы протагонистов – прозрачными, обвинения – без каких-либо оснований, и все же явление это получила массовое распространение. Еврейские убийства христианских детей в Страстную пятницу: евреи, убийцы Иисуса, хотят заново и впредь продолжать его убивать. Они убили его не единожды, убивание Иисуса – их постоянная практика, практическая реализация их еврейского существа. Они убивают его в наших детях, предположительно убитые дети очень скоро превращаются в святых, в новых мучеников.

Это явление до XIII века стало столь распространенным и столь абсурдным, что король Германии Фридрих II в 1236 году захотел выяснить, что же за этим скрывается, и назначил комиссию, которая должна была расследовать, правдивы ли эти обвинения. В комиссии он собрал многочисленных крещеных евреев, которые были близко знакомы с иудейской верой и практикой и в то же время, после принятия христианства, стали противниками своих бывших братьев по религии. Как бы там ни было, комиссия пришла к однозначному выводу, что ни в Ветхом Завете, ни в Талмуде нет ничего, что бы оправдывало подозрения в какой-либо еврейской жажде крови. Ровно наоборот, их законы строго запрещают любое применение крови, и ни в каком месте не предполагается ни один ритуал, содержащий кровь. Император издал Золотую буллу, в которой постарался снять с евреев всякую вину. Конечно же, это никоим образом не помогло. Напротив, тот факт, что еврейские законы столь строго запрещают использование крови, был истолкован как знак особой ее жажды – там, где запрет, должна быть и жажда.

Десять лет спустя, в 1247 году, папа Иннокентий III выпустил буллу, в которой снова постарался установить порядок и призвать к разуму: