О смысле жизни

Кто тайну разгадалъ?? Разумется, . Сологубъ; и «тайна» эта, какъ намъ извстно, заключается въ томъ, что «все? Я. И все, что есть, то? Я», что «въ каж-домъ дух, въ каждомъ тл, все? Я. И все лишь только Я»,? какъ мы слышимъ отъ . Сологуба въ той же «Литургіи Мн». Еще опредленне и энергичне исповдуетъ намъ свою вру . Сологубъ въ своей «книг совершеннаго самоутвержденія»? «книга» эта умщается на четырехъ страницахъ? озаглавленной «Я» (см. «Золотое Руно», 1906 г. № 2). Большинству читателей эта «книга», по всей вроятности, совершенно неизвстна, а потому мы приведемъ изъ нея выдержки, тмъ боле, что въ нихъ выяснится оправданіе міра . Сологубомъ съ точки зрнія его солипсизма. «Благословенно все и во всемъ,? провозглашаетъ нашъ авторъ,? въ неизмримости пространствъ и въ безпредльности временъ, и въ иныхъ обитаніяхъ, здсь и далече, и жизнь, и смерть, и расцвтаніе, и увяданіе, благословенны радость, и печаль, и всякое дыханіе,? ибо все и во всемъ? Я, и только Я, и нтъ иного, и не было, и не будетъ»… Любопытно это «ибо» въ устахъ солипсиста: когда онъ къ человческимъ страданіямъ подходилъ отъ вншняго міра? онъ ихъ проклиналъ, такъ какъ видлъ ихъ безсмысленность; теперь, излучая все изъ своего «я», онъ все благословляетъ, ибо? все и во всемъ Я… Въ этомъ? первый актъ самоутвержденія и пріятія міра, какъ эманаціи «я». Дальше: «Я создалъ и создаю времена и пространства, и еще иныя, безчисленныя обители. Во временахъ явленія помстилъ Я, и вс явленія? Мои… И всякая мечта Моя воплощена, ибо она? Моя. И нтъ вн Меня бытія, ни возможности бытія. Всякое помышленіе? во Мн, и всякое явленіе? отъ Меня и ко Мн, ибо все и во всемъ? Я, и только Я, и нтъ иного, и не было, и не будетъ»… Только непонятная скромность помшала нашему автору сказать еще опредленне: все? едоръ Сологубъ, всякое явленіе? отъ едора Сологуба и къ едору Сологубу, ибо все и во всемъ? едоръ Сологубъ и только едоръ Сологубъ, и нтъ иного, и не было, и не будетъ… Но странное дло: «все? Я»? это звучитъ гордо; а стоитъ только раскрыть скобки, какъ гордыя фразы начинаютъ звучать курьезно… Но если все есть едоръ Сологубъ и едоръ Сологубъ есть все, то слдовательно и вс мы? только состоянія сознанія едора Сологуба? Казалось бы, что нашъ авторъ сперва даетъ именно такой отвтъ: вдь мы слышали отъ него? «я одинъ въ безбрежномъ мір, я обманъ личинъ отвергъ»; и теперь въ своей «книг» онъ повторяетъ? «раздленные и многообразные лики? вс они только личины Мои»… Но доходить по этому пути до крайнихъ выводовъ . Сологубъ все же не ршается. Все есть? Я, попрежнему утверждаетъ онъ, но кром того есть и «непостижимая Тайна Моя, Тайна о томъ, что не-Я»… «И если есть жизнь иная… о, безликая Тайна Моя! Ты? Моя, но Ты? не Я. Тайна Моя, Ты? Отрицаніе Мое»… Въ противоположности между Я и Ты . Сологубъ ищеть теперь объясненія всему злу, существующему въ мір, всему мщанству, всей передоновщин; этой иде по-священа его статья «Человкъ человку? дьяволъ» (см. «Золотое Руно», 1907 г., № 1). Тутъ все дьяволъ мутитъ, расщепляя единое Я на милліоны различныхъ «ты»; при единомъ Я все такъ ясно, такъ понятно, а при тысячахъ тысячъ «ты»? вся стройность міропониманія разсыпается и передъ нами снова безсмысленная жизнь, требующая оправданія. Тутъ все дьяволъ мутитъ: . Сологубъ совершенно убжденъ въ этомъ. Когда . Сологубъ утверждаетъ, что Я во всемъ и все во Мн, то ему слышится смхъ мщанства: «глупыя сказки! Я? Іоаннъ, и жена моя? Марія. Вотъ тамъ родственники и друзья наши, Лазарь и Мара, и другая Марія, и третья. И Лука. И Клеопа. И другихъ такъ много. И все разные… Лука любитъ лукъ, а Клеопа? персики»… Вотъ это-то и есть козни дьявольскія: «узнаю стараго, злого врага… Дьяволъ смется надо Мною, лпитъ злыя, искаженныя хари, и отводитъ Мои глаза.? Вотъ, говоритъ онъ, Лука, а вотъ Клеопа, а гд же ты?? Гд же Я? Такъ… предо Мною раскрывается противоположность: необходимое единство Мое и злобное, случайное Мое разъединеніе… Дьяволъ прячется подъ уродливыми, слпленными имъ харями, и визжитъ, и хохочетъ, и гнусныя придумываетъ слова, издваясь надъ Моею врою, надъ Моимъ откровеніемъ, надъ Моимъ страстнымъ зовомъ. Тысячеголосый вой подъемлетъ онъ вокругъ Меня, и дразнитъ Меня милліонами красныхъ языковъ, покрытыхъ бшеною слюною. Вопитъ подъ неисчислимостью уродливыхъ масокъ:

— Ты? глупый и смшной, Иванъ Иванычъ!

— Я лучше тебя.

— Я здсь самый главный, а не ты.

— У меня больше денегъ, чмъ у тебя.

— У меня есть любовница, очень дорогая.

— Можетъ быть, и ты хочешь быть такимъ же хорошимъ, какъ я? Ну, что же, состязайся.

— Жизнь? борьба.

Кривляются, орутъ. Ну васъ къ чорту!

Да они отъ чорта и есть. Ихъ чортомъ не испугаешь. Разв вы не видите, какіе они плоскіе и срые? Вс черти? плоскіе и срые.

Вс люди? неужели вс?? плоски и сры. Люди? черти. Неужели и вправду черти?

Да, насколько они? не-Я.