О современной поэзии

Что до жанров, поэзия, по сути, делится на три настоящие, большие части: лирическую, эпическую и драматическую. Лирическая родилась раньше всех; она есть у всякого, даже у дикого народа; она благороднее и поэтичнее прочих; это подлинная и чистая поэзия во всей ее протяженности; она свойственна каждому, даже необразованному человеку, пытающемуся воссоздать себя или утешиться пением или словами, составляющими некую размеренную последовательность, или гармонией; это свободное и откровенное выражение всякого живого чувства, которое испытывает человек. Эпическая поэзия родилась после нее и из нее; в некотором смысле это лишь усиление лирической поэзии или, если угодно, лирического жанра, который среди прочих своих средств и предметов главным образом выбрал и утвердил поэтически измененное повествование. Эпическую поэму тоже пели под звуки лиры, под музыку на улицах, для народа, как и первые лирические поэмы. Это не что иное, как гимн в честь героев, народов или войск; обыкновенно пространный гимн. Но и он свойствен всякому, даже необразованному и дикому народу, особенно народу воинственному. Во многих песнях дикарей, а также бардов присутствует и эпическое, и лирическое, так что не ясно, к какому жанру их отнести. На самом же деле они и то и другое вместе; длинные, обстоятельные гимны, в основном на тему войны; эпические поэмы, указывающие на первозданное, когда эпика впервые родилась из лирики, когда появились образцы рождающегося эпического жанра, когда они отделялись, но еще не отделились от лирики. Драматический – последний из трех жанров и по времени, и по благородству. В нем нет вдохновения, а есть выдумка; это дитя цивилизации, а не природы; это поэзия согласно обычаям и по воле ее авторов более, чем по своей сути. Правда то, что природа учит подделывать голос, слова, жесты, действия человека; она делает так, что подобное подражание, если оно удачно, доставляет удовольствие: но она не учит заниматься этим, ведя диалог, в котором куда меньше правил и меры, более того, мера в нем полностью исключена, полностью исключена гармония; ведь вся ценность и удовольствие подобного подражания заключаются в точном представлении того, чему подражают, так, чтобы предмет подражания словно представал нашим чувствам, чтобы нам казалось, будто мы его видим и слышим129.