О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

Изучали окрестности. Прошли по берегу реки Рожайка (впадает в Пахру) до деревни Битюгово… Осмотрели Морозовский особняк – всё в упадке. Когда-то здесь Мария Андреевна прятала Николай Баумана от полиции. Любил тут отдыхать Савва Морозов. Сейчас на субботу-воскресенье приезжает отдыхать-развлекаться высшее руководство ВЦСПС, нынешние лже-Морозовы… В самом «Лесном» есть личный отсек министра Антонова – роскошные апартаменты, личная кухня, бассейн. Слуги народа привыкли отдыхать индивидуально, подальше от народных глаз и в своё удовольствие, роскошно…

В пятницу, 10-го, почувствовал себя плохо и рванул в Москву. Померил температуру – 38,3, ломает, врач поставила диагноз: отит. И Ще на больничном: жуткий кашель… Умер Юрий Казаков… Звонил Асаулов, просил назвать для еженедельника «Футбол» тройку сильнейших футболистов. Я назвал: Дасаев, Демьяненко (просил Давидовский) и Курненин.

21 декабря

Смотришь на В.П. и сам начинаешь разваливаться: то тут кольнёт, то там. Лучшее лекарство – сублимировать своё состояние в словах, в стихах, в какой-то в общем вербализации. И вот сочинил некое стихотворение в прозе:

Никогда я не думал, что старость –
Это целое море удовольствия,
Что можно ощутить боль в пояснице,
Услышать, как трещат суставы в ноге,
С трудом поднимать кверху правую руку,
Почувствовать ломоту в зубах
И наждак в горле,
С трудом слышать и с трудом видеть…
– Старик, тебе уже за 50, чего тут удивляться…
– Чего-чего? Надо забавляться?
– О, видишь, какая полненькая блондиночка
идёт и покачивает бёдрами?
– Да? Вижу какие-то картиночки, блёклые. А если женщины,
то без бёдер и грудей.
– Старый ты дуралей!
– Старый-старый… Знаете, в теле всё что-то болит
и трещит, особенно когда ложишься…
– Дряхлеют мышцы.
И живот…
– Ах, бросьте вы этот компот! Надоело. Опротивело.
Скулу свело.
– А утром вы, знаете, ещё ничего…

Излил душу и стало легче? Ничего подобного. Ничего не хочется делать, ни звонить кому-то и куда-то ехать. Полная апатия. Соскин предлагает что-то придумать в футбольный календарь. Когда-то посчитал такое предложение за счастье, а сейчас ни крошки энтузиазма.

26 декабря

Вчера был дождь и смыл последние остатки снега. Сегодня чуть подморозило. Асфальт чистый, умытый, подсушенный. Ни намёка на Новый год, и редкие персоны с ёлками на улице воспринимаются с недоумением, а это что за невидаль? Зачем?.. Никакой праздничной приподнятости. Очереди, хмурые лица, злобная перебранка. Жратва – основа бытия. Ракеты или масло – мы не в состоянии выпускать и то и другое. Возмутил показанный по телевизору репортаж Фесуненко о днях Рождества в залитом огнями Париже. Игорь с сардонической ухмылкой говорил, что всё изобилие в парижских магазинах недоступно нищим и инвалидам, про обычных граждан и журналистов он умолчал. Тупая пропаганда, желание выдать белого кобеля за чёрного. Сияние огней, товары, покупки, радостные люди в предвкушении праздника – это, мол, только видимость. Истинный Запад – это пессимизм и мрачность, сплошной практицизм и нет никакой нашей духовности. А мы с вами – о-го-го!.. Каждый второй пишет роман про Каренину Нюру. Критик Мулярчик разбил в пух и прах современную литературу США, всё, что там, за океаном, печатают – грязь и обочина – «Одинокая леди», «Маленькие пташки» и т. д. У них, ТАМ, всё плохо!

Сколько людей заняты этой бессовестной пропагандой и, как выразился Салтыков-Щедрин, находятся в процессе мучительного оподления. «И – жив. И – семья не вымерла. И – крыша над головой. И – что-то на столе…» И интеллигенты продают себя за чечевичную похлёбку. Фу! Гадость!.. «И рассказать бы Гоголю / Про нашу жизнь убогую…» – как пел Высоцкий. В нём не было ни грана конформизма. Он резал правду-матку…

30 декабря

Сунулся в магазин, там темно от очередей. Какая-то женщина с синяком под глазом кричала: «Когда же нажрутся, наконец?!» Удалось купить фруктовый кефир и два плавленых сырка «Дружба» – почти новогодний набор. «Выкинули» окорок, но очередь. Нет, стоять два часа истуканом с острова Пасхи не в состоянии. Заменю окорок «Новым миром».