О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

На работе научился быстро считать на счётах. Легко разбираюсь в документах, читаю цифры (именно читаю)… И всё же главное иное: футбол, шахматы, поэзия. Это, наверное, лучше, чем вино, курево, карты. Но только не хвастать. Скромность и скромность. Хотя, как утверждал философ Юм: «Очень трудно долго говорить о себе без тщеславия».

26 сентября

Читаю Вересаева «Пушкин в жизни». Гувернёр лицея Чириков о поэте: «А. Пушкин: легкомыслен, ветрен, неопрятен, нерадив; впрочем, добродушен, усерден, учтив, имеет особенную страсть к поэзии».

5 октября

Нахожусь в смятении. Во-первых, балансовая свистопляска: цифры сходятся и не сходятся. Приходится задерживаться после работы. Считать, ужасаться, снова считать и снова ужасаться. Во-вторых, есть предложение пойти работать в магазин то ли директором, то ли заместителем. Искушение. Но. Огромное «но»: материальная ответственность, а это не шутки, ведь опыта нет, а в торговле каждый норовит что-то схватить и украсть, а кто отвечает? Так что дилемма: журавль в небе или синица в руках?.. Нет, риск слишком велик.

8 ноября

Дочка увидела на улице много народа и спросила: «Эта называется праздник?» По поводу появившегося на празднике торта: «Дай мне торт, у меня есть ещё место в животике». И вопрос ко мне: «Ты сильный? Ты в горячей воде моешься?» А силы-то нет. Пытался устроиться литсотрудником в Академию архитектуры, не вышло. Сказали: не тот диплом! Осталось утешаться романом Галины Николаевой «Битва в пути». То была битва за стипендию, теперь за зарплату. Аника-воин… Как презрительно писал Маяковский: «Потеете и трудитесь, трудитесь и потеете».

12 ноября

Посмотрел «Летят журавли». Мощный фильм. Блестяще снят, хороши артисты Баталов, Самойлова и Меркурьев.

1 декабря

Проводил учёт с инспектором Романовой в большом магазине на Боровском шоссе всю ночь. Товаров было на 160 тысяч. В инвентаризационной описи 332 наименования. А потом отгул. И замечательно, ибо на работе каждый, кто открыл рот, то сразу «глупость хлынула водопадом» (Ильф).

18 декабря

Перемены на работе, в результате каких-то реорганизаций я попал в Центральную контору Мосхлебторга (главный бухгалтер Брянский), в специализированный кондитерский магазин № 51 на Пятницкой, вместе с бухгалтером Кругликовой, как бы набираться опыта для самостоятельной работы. Мой шеф в юбке меня как-то стесняется и часто спрашивает: «А на ваш взгляд?»

29 декабря

По сравнению с конторой на Полянке тут свобода: опаздываю, гуляю днём, глазею в огромное окно или рыскаю по большой карте, висящей на стене, где находится Ямайка? А потом чаи с дорогими конфетами… Всё хорошо, кроме сверлящей боли в голове, а что дальше? И ответа пока нет.

Тихий бухгалтер

Ещё раз обращусь к фотоальбому 1972 года. Вот отрывки из того давнего текста:

Я долгое время стеснялся произносить слово «бухгалтер». Но утешало то, что бухгалтером работал и Илья Файзильберг, что не помешало ему в дальнейшем стать знаменитым писателем Ильёй Ильфом. На первых порах для меня было главным: получить у кассира свои положенные 650 рублей за месяц работы.

Первое рабочее место: Ленинская контора Мосхлебторга на Полянке в доме, который потом снесли, и где-то вблизи в последующие годы возникли многоэтажные дома, и в одном из них – книжный магазин «Молодая гвардия» (в нём я не раз презентовал свои книги, когда стал писателем. – 24 января 2019 г.).

Я ходил на эту Полянку, в затрапезную контору, и вспоминал слова Жан-Жака Руссо: «Для последовательного исполнения маленьких обязанностей нужно не меньше геройства, чем для подвига». Итак, быть героем карандаша, линейки, деревянных счётов и гордиться найденной копейкой в годовом балансе, – конечно, это не геройство, а измельчание и отупение.

Но я не измельчал и не отупел, а довольно скоро овладел всеми навыками профессионального бухгалтера и лихо щёлкал на счётах, иногда на арифмометре. Хотя никакого удовольствия от своей работы не получал и, как лермонтовский Демон:

И проклял демон побеждённый
Мечты безумные свои,
И вновь остался он, надменный,
Один, как прежде, во вселенной,
Без упованья и любви…

Первые финансовые удачи: стипендия за июль – 290, зарплата, гонорар за радиоочерк «Три диплома», но всё равно не дотянул до тысячи. При собственном весе в 60 кг. Так я стал любить цифры…

Начал я трудиться среди женщин, вот их фамилии: Разуваева, Молоканова, Шурупова, Ароматова, Гурова, Ионе… Все стучали на счётах, считали, копошились, почти не подымая головы, – и всё это напоминало Салтыкова-Щедрина: «Отделение завязывания узлов и отделение развязывания узлов». Но у каждого бухгалтерского работника при этом роились в голове какие-то мысли, а сердце трепетало от каких-то эмоций. Как писал Иосиф Уткин:

Я знаю помыслы твои
И то, насколько сердцу тяжко, –
Хоть прыгают, как воробьи,
По счётам чёрные костяшки.