О старости. О дружбе. Об обязанностях

Рассуждение о справедливости заканчивается упоминанием о рабах, по отношению к которым, по мнению Цицерона, тоже следует проявлять справедливость. Однако эта справедливость трактуется довольно своеобразно: к рабам следует относиться как к «наемникам» (ut mercenariis), т. е. требовать от них работы и предоставлять то, что им «полагается» (Off., 1, 41). К облику vir bonus, облику земледельца и воина, добавляется еще одна немаловажная черта — обязанность «справедливого» хозяина, владельца рабов.

Другой «частью», или стороной, социальной добродетели следует считать благотворительность (beneficentia), которую еще можно определить как доброту (benignitas) или. щедрость (liberalitas. — Off., 1, 20). Переходя к рассуждению о благотворительности, Цицерон отмечает прежде всего, что нет ничего более соответствующего человеческой природе. Но применение этой добродетели на практике требует определенной осторожности. Цицерон делает три предупреждения: 1) благотворительность (или щедрость) не должна ни вредить тому, по отношению к кому ее проявляют, ни идти за счет других людей; 2) не должна превышать средств самого благотворителя и 3) должна распределяться в соответствии с достоинством того, по отношению к кому ее проявляют (Off., 1, 42–43). Все это еще раз напоминает нам, что жизнь наша проходит в обществе. И дальше следует чрезвычайно любопытная оговорка: «Но поскольку мы живем не среди совершенных и без исключения мудрых людей, а среди таких, для которых вполне достаточно, если они являются отображением добродетели, то, по моему мнению, надо также понять, что нельзя полностью пренебрегать ни одним человеком, в котором могут проявиться хотя бы малые признаки такой добродетели» (Off., 1, 46).

После этого Цицерон приступает к развитию затронутой выше мысли: жизнь наша проходит в обществе. Подчеркивается, что общество связывает людей союзом, разумом, речью (societas, ratio, oratio); этим люди и отличаются от зверей. Человек обязан помогать человеку, но средства отдельных лиц невелики, и потому необходима градация благотворительной деятельности. Она должна быть установлена в соответствии с существующими степенями общности людей. Таких степеней несколько. Не говоря уже о понятии человечества в целом, можно указать на такие более тесные связи: общность племени, происхождения, языка, затем — гражданской общины. Еще более тесной связью следует считать семью. Это первоначальная ячейка общества; из нее вырастает государство. Тезис о развитии государства из семьи был со времени Аристотеля locus classicus, и Цицерон тоже представляет себе государство как некий естественно образовавшийся и разросшийся организм (Off., 1, 50–53. cf. 3, 22).

Цицерон подходит к центральной части своего рассуждения о благотворительности. Он устанавливает теперь градацию обязанностей в зависимости от различных форм или степеней человеческой общности. «Из всех общественных связей, — говорит он, — для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством. Дороги нам родители, дороги дети, родственники, близкие друзья, но отечество одно охватило все привязанности всех людей. Какой честный человек поколеблется пойти за него на смерть, если он этим принесет ему пользу?» (Off., 1, 67). И здесь же приводится некая шкала этих обязанностей, расположенных в зависимости от их значимости: на первом месте стоят обязанности по отношению к отечеству и родителям, затем — к детям, семье и, наконец, к родственникам и друзьям (Off., 1, 58). Так к характерным чертам и обязанностям идеального гражданина прибавляется еще одна и, пожалуй, наиболее специфически римская черта (обязанность): pietas, т. е. особое, почти благочестивое отношение к отечеству, семье, близким.

Рассуждение Цицерона о благотворительности снова содержит в себе моменты, свидетельствующие о том, что он следовал стоикам «по преимуществу», но отнюдь не полностью. Например, приводившееся выше соображение относительно жизни в обществе, т. е. о том, что мы живем не среди мудрецов и совершенных людей, а потому должны ценить имеющих более скромные достоинства, гораздо ближе к академической системе, ко взглядам Антиоха (учение о tria genera bonorum), чем к ригористическим установкам стоиков, даже в их смягченном и модифицированном римской Стоей варианте.