О тревогах не предупреждают

— Товарищ майор! У меня неисправность на станции, — доложил Алешин и тут же спросил: — Какие будут указания? Рядовой Тимонин сам, наверное, не справится.

— А почему вы меня об этом спрашиваете? Вы правильно сказали: «У меня неисправность на станции». Вот и устраняйте, или полагаете, что и мне надо бежать устранять неисправность?

В трубке установилось молчание, потом извиняющимся голосом Алешин пояснил:

— Я просто посоветоваться хотел, товарищ майор.

— А может, снять с себя ответственность? Действуйте самостоятельно, Алешин. Жду доклада об устранении неисправности.

Но уснуть Бронин не мог. Оделся, пошел на позицию. В аппаратной застал группу солдат, которые толпились, мешая один другому.

Бронин хотел было вмешаться, но рассудил, что люди в общем-то заняты делом, которое захватило их. Значит, все будет в порядке.

Возвращаясь с Алешиным с позиции, Бронин спросил его:

— Почему вы собрали весь расчет? Ночь ведь… А главное — все ли были нужны?

— На всякий случай. Мало ли что могло быть…

— Эх, Алексей Дмитриевич! Сдается мне, что не доверяете вы людям, слабо знаете их возможности. Вот и теперь перестраховались… А ведь в происшедшем виноваты сами. Это ваша прямая обязанность научить подчиненных устранять простейшие неисправности.

Бронин помолчал, разглядывая молодого офицера. Тот хмурился, на командира дивизиона старался не смотреть. Но слушал майора внимательно — все время замедлял шаг, когда Бронин говорил не очень громко.

У офицерского общежития командир дивизиона, переходя на деловой тон, уточнил:

— Вот что, товарищ Алешин. Через три дня я буду принимать зачеты по знанию уставов. Лично. Вас приглашаю первого.

К своему одноэтажному домику, возле которого росли два разлапистых ясеня, Бронин подошел, когда небо на востоке посветлело. Глянув на часы, он понял, что поспать больше не удастся. Присел на лавочку, расположенную между деревьями, задумался. Вот уже две недели он в новой должности, а результатов пока не видно. Люди вроде бы «зашевелились», четче стал учебный процесс, многие начали более ответственно подходить к исполнению служебных обязанностей, а конечный результат этого «шевеления» невысок. Все та же удовлетворительная оценка, что была при старом командире. Исподволь Бронина стал беспокоить вопрос: «Правильно ли рассчитал силы, не преувеличил ли свои возможности?» Вот и семью сорвал с насиженного места. А ведь Вера предупреждала: «Зря ты, Витя, едешь в эту тьмутаракань. Сына в школу пора отдавать, а какие там, в селе, учителя? Да и мне работы не будет — кому нужен фармацевт в деревне?»

Бронин улыбнулся, вспомнив, как жена неуверенно и робко отговаривала его, понимая, что ее слова неубедительны для мужа. Но он терпеливо слушал ее, не перебивая. Потом сказал, как только она умолкла: «Прежде всего, Верочка, ты нужна мне. Твой совет, твое участие, твое душевное тепло. А работа есть и на селе. Да и Лешка будет учиться. Школа в гарнизоне новая, большая».

Откуда-то издали донесся гудок паровоза. Бронин удивился, вспомнив, что до станции около шести километров. Отметил: не забыть бы — через двадцать два дня приезжает семья. К этому времени надо ремонт квартиры закончить. Вот дела в дивизионе пойдут в гору, тогда и можно приступить к ремонту.

Неожиданно верхушки ясеней заалели. Бронин встал, любуясь восходом солнца. Его лучи, будто целительные, окатили душу бодрящей свежестью. «Все будет хорошо!» — вдруг пришел он к убеждению, и мысли вновь возвратили его к заботам сегодняшнего дня.

На другой день к Бронину пришли его заместитель по политической части капитан Леонид Аркадьевич Чугуев и начальник штаба — секретарь парторганизации капитан Николай Ильич Колтевский.

— Назрела необходимость, Виктор Павлович, провести партийное собрание с повесткой дня: «Твой личный вклад в боеготовность», — сказал Чугуев. — Надо начистоту поговорить о том, как каждый из коммунистов выполняет свой партийный и служебный долг.

— А кто докладчик?

— Колтевский. Он — старожил в дивизионе, и людей знает больше нашего.

— Согласен. Только давайте сообща наметим направления доклада. — Бронин пригласил офицеров садиться поудобнее.

Они откровенно обменялись мнениями о положении дел в дивизионе, о том, что надо сделать, чтобы повысить ответственность людей за порученный им участок работы, сообща наметили, кому помочь, а с кого спросить. Когда наброски доклада были уже готовы, в кабинет командира постучали.

— Товарищ майор, — доложил дежурный по штабу младший сержант Лименюк. — Со стрельбища звонил лейтенант Губанов. Он со взводом уже полчаса ждет дежурную машину. Лейтенант спрашивает, как ему быть…

— Вот вам еще один факт для доклада, — покачав головой, Бронин оглядел своих заместителей. — Там, на месте, Губанов решения принять не может, ждет, чтобы за него думали мы. До стрельбища сколько? Километров пять?

Колтевский кивнул головой.

— Передайте лейтенанту, что машины не будет, а я жду его со взводом через сорок минут.

РАЗДУМЬЯ

Закончился еще один рабочий день.