О верности крыс

Мальчишки, вчерашние дети. Это старость, когда вокруг кажутся детьми, а из старых друзей и врагов остался один нок Шоктен? Но в Веройге и действительно много мальчишек. Куда больше, чем при Нактирре. Молодые нетерпеливые головы означают войны, дерзкие выдумки и рискованные планы. Плох тот план, который требует личной доблести исполнителей. А молодёжи кажется иначе, кажется, что нужно бросить всё на кон, рискнуть и с нахрапа взять то, за что иначе пришлось бы кропотливо работать годами. Мастер Джатохе ценил людей по их способности работать. Так получилось, что уважение вызывали преимущественно те, кого вопрос, есть ли жизнь после службы, может серьёзно поставить в тупик, потому что единственная ситуация, при которой служба для них заканчивается — это смерть. Не те, кто работает по привычке и потому, что так положено. Те, кто видит абсолютно всё через призму своей работы, и оценивает мир не по какой-то из общепринятых шкал, а только с точки зрения приложимости к работе. Те люди, для которых выходной — это возможность выспаться, чтобы потом вгрызаться в дела с утроенной силой. Для них мир делится на рабочее и скучное, а потому все, кто оказывается за пределами этого рабочего мира — неинтересны. Человеческие отношения в этой среде либо отсутствуют, либо ярко окрашены профессиональным колоритом. Мастер Джатохе ценил людей, похожих на него самого.

— Нохо, — неспешно сказал Мастер, прерывая тираду ол Лезона о незнании некоторыми внешнеполитической обстановки. — У тебя была какая-то важная информация, или ты просто счёл мой кабинет удачным местом, чтобы оттачивать искусство беспредметного диспута?

Оба спорщика умолкли.

— Не столько важная, сколько занятная, — сказал Нохо. — Получена, как ни странно, от ол Эртоя.

Весь Веройге знал, что ценит в жизни ол Эртой две вещи. Первая — пересказывать заглазные гадости в глаза с указанием авторства. Вторая — смотреть на поединки. Впрочем, в известном смысле эти две вещи были одной — о двух сторонах. Этот примечательный человек у лорда Нохо вызывал тихое мутное раздражение, очевидное для всех, кроме ол Эртоя, потому что тот понимал только тупые, прямые и безыскусные, как кирпич, вопросы в лоб. И даже на них отвечал многозначительными междометиями, подмигиваниями, загадочным молчанием… Эти ритуальные пляски могли продолжаться мало не с четверть часа — чтобы разрешиться пшиком. Впрочем, сам граф полагал себя человеком глубоким, неординарным и в известном смысле исключительным. И потому полагал исключительной любую информацию, исходящую из уст столь примечательного человека. Мысль о ценности чужого времени показалась бы ему свежей и неординарной, поскольку во вселенной графа ол Эртой время предназначалось только для того, чтобы его убивать — и ни для чего иного.

— Я доблестно вытерпел полчаса, но оно того стоило, — говорил ол Баррейя. — В кои-то веки от ол Эртоя удалось получить внятную информацию. Да не о чём-то, а о готовящемся покушении на ол Тэно.

Что ж, удивительно, что первый заговор созрел только сейчас. Императрица так рьяно взялась за наведение своих порядков, и многим успела наступить на хвост, особенно мелкопоместной восточной шушере с кадарским происхождением, вроде нок Бааркиджа и нок Тайракха. Которые додумались до покушения, но не додумались лучше замаскировать подготовку к нему — если уж заметить эту подготовку сумел даже ол Эртой.

— Не думаю, что нужно что-то предпринимать, — не без удовольствия сказал Нохо. — Разве что устроиться поудобней и наблюдать за представлением. Заговорщики выбрали хорошего убийцу, но совершенно неподходящего для покушения именно на ол Тэно. Я не вполне понимаю, как им удалось на него выйти. Нхарий Призрак обычно не связывается с такими… некомпетентными заказчиками. Но самое любопытное… — ол x хмыкнул. — Нхарий никогда не работал открыто на Кхадеру, но у меня есть все основания полагать, что он обещал ей если не содействие, то по меньшей мере нейтралитет. А обещание от наёмника его уровня дорогого стоит. Я думаю, — подытожил он, — если у вас вдруг были какие-либо планы с участием нок Бааркиджа, вам стоит подыскать кого-то другого на его роль.

Пророчества Нохо сбылись уже через четыре дня. Нок Бааркиджа и нок Тайракха арестовали за попытку покушения и казнили через некоторое время. Само по себе это не стало бы темой разговоров надолго, но ол Тэно приказала заговорщиков — повесить, прозрачно намекнув, что нарушившие присягу — скорей нашада, а не дворяне.

Она не была дворянкой. Подлинные бумаги ол Тэно или поддельные, но воспитывали её не учителя в родовом имении, а столичные улицы. И Мастера коробила мысль об этом, как бы он ни забивал её здравым смыслом и соображениями целесообразности. Дворянке не пришло бы в голову повесить дворян, отняв у оставшихся родственников титулы и имущество. Сослать в дальние провинции или выслать из страны — да. Обезглавить — возможно. Пытать перед тем — возможно. Но не повесить.