О верности крыс

После Вернаца в Занге её кто-то называл Редой. После такой казни заговорщиков об этом прозвище вспомнили и в Эрлони. В Веройге. Чернь стала за императрицу горой, чернь любит, когда ниспровергают авторитеты. Купцы и финансисты любят хорошие льготы, но они понимают, кем составлены указы об этих льготах, хоть и подписанные ол Тэно…

Беда в том, что это только самое начало. Девчонке и двадцати лет не исполнилось. И если продолжение будет похоже на начало, Лэнрайну ол Тэно может понадобиться сместить существенно раньше, чем планировали. Очень уж шустро она взялась тянуть власть на себя.

Мийгут

2276 год, 20 день 3 луны Ппн

Эрлони

Жизнь была кончена. Мийгут смотрел на последнюю работу и сознавал это со всей очевидностью. Жизнь была кончена, толком не начавшись. На лице Мальвиша вместо вдохновенного воинского пламени явно просвечивало мелочное злорадство и общая склочность нрава. Орект, в полном соответствии с каноном, смотрел строго, пасмурно и благочестиво. Складывалось впечатление, что младшему из авторов Писания аукнулась вчерашняя попойка, придав взгляду томность, а лицу — глянец мизантропии. Мечи в правых руках и перья в левых нелепо топорщились, канонически сияя пламенем и льдом соответственно. С атрибутикой в руках святые вынужденно стояли в неудобных и напряжённых позах, нервируя этим Мия.

Заказчик, безусловно, будет доволен. Но огонь рисовать как не получалось, так и до сих пор не выходит, а в этот раз — ещё хуже обычного.

Мий раздражённо сдвинул оконченный заказ на край стола, взял тряпку и принялся за уборку. Конечно, это всё — только попытки набить руку. Но сколько же можно набивать! Дооррэ Дзарш в этом возрасте уже стены аксотского храма расписывал. А Нотвадона Лаолийский свой гениальный "Поход Хада против южан" в пятнадцать написал!

А Мийгут из Эрлони так и помрёт ремесленником. Хотя и неплохим, наверное.

Раздумья прервал перезвон колокольчиков снизу, от двери. Мийгут высунулся на лестницу и обнаружил в дверях Шона, раскрасневшегося и встрёпанного. Кудлаш, судя по всему, остался снаружи, иначе его невозможно было бы не заметить. Шонек разуваться и проходить не спешил, и дверь не закрыл, сразу замахал рукой — спускайся, мол:

— Мий, на площади возле "Маэтишеной" состязания альдзелдов. Я Умника подбил участвовать, представляешь?! Собирайся быстрей!

Мий неуверенно переминался на месте.

— Давай-давай, быстро! — опять махнул рукой Шонек. — Опоздаем!

Выходить из дома не хотелось. Своим жильём Мий обзавёлся не так давно, но успел уже в полной мере оценить возможность отсиживаться в нём. Где-то в людном месте, да ещё в Шоном (и Лайя наверняка пойдёт, раз Умник там)… Это нужно будет смеяться, рассказывать байки и веселить приятелей…

— У меня работа на завтра, срочный заказ, — сказал Мий. — Несколько писем переписать надо, одно сочинить…

— Брось, утром напишешь!

— Да нет, сегодня надо.

— Точно?

— Я никуда не пойду.

Шонек зло фыркнул и взъерошил волосы.

— Ты сам на себя не похож в последнее время! — сердито сказал он. — Бледный затворник какой-то! Оней на тебя злится, между прочим. Ты вообще ещё помнишь, как он выглядит? Что на тебя нашло? Ты же из нас троих всегда самым компанейским был! Чего ты дома сидишь с кислой рожей?

— Я повзрослел и остепенился, — сказал Мий с такой карикатурной важностью, что Шонек покатился со смеху. — Шон, иди отсюда! — весело скомандовал Мий. — Я пол-луны ждал свободной минутки, чтобы поработать! А тут ты приходишь. Давай, на днях как-нибудь.

— Ладно, Мий, как знаешь, — качнул рыжей головой Шон. — Но ты смотри, хоть куда-то выбирайся иногда.

— Да выбираюсь я! Весь день вчера бегал по городу. А сегодня хочу поработать. И ничего преступного в этом желании не вижу.

Шонек ушёл, Мий закрыл за ним дверь, бездумно поправил плетёную занавеску в проёме и вернулся в кабинет. В кабинете было сумрачно, как вечером, и воздух стоял спёртый, несмотря на открытое окно. Пахло мокрыми досками от пола и сухой тушью, и тянуло весенней сыростью с улицы.

Каллиграф с отвращением поглядел на чистый лист. Зажмурился, помотал головой, открыл глаза и взял в руку кисть.

Это большая удача, когда удаётся найти работу, которая и кормит тебя, и не противна. К тому же, не сказать, чтобы слишком сложна: голова остаётся свободной, большей частью вся работа — дело техники. Шонек как-то говорил, что рисовать всю жизнь одни и те же знаки — скучно. Мийгута монотонная работа не пугала. По крайней мере, он привык так думать. Письмо помогало ему успокоиться.