О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

В конце концов, мы сумели высадить человека на Луну, расшифровали человеческий геном, должны суметь и приблизить идеал всемирной общедоступной электронной библиотеки. Это, правда, потребует от нас выполнения другого морального долга, еще более непростого: сделать интернет доступным не только для тех 30 % населения Земли, у которых он есть сегодня.

Project Syndicate, 13 апреля 2011 года

Расплата за антинауку

ВЕСЬ СВОЙ ПРЕЗИДЕНТСКИЙ СРОК президент ЮАР Табо Мбеки отвергал практически единодушное мнение ученых о вирусной природе СПИДа и о том, что антиретровирусные препараты спасают жизни ВИЧ-позитивных людей. Он придерживался подхода кучки ученых-диссидентов, считавших, что СПИД вызывают другие причины.

Мбеки продолжал цепляться за этот подход, даже когда научные данные полностью его опровергли. Когда кто-нибудь, хотя бы сам Нельсон Мандела, героический борец с апартеидом и первый темнокожий президент ЮАР, публично оспаривал позицию Мбеки, его сторонники начинали яростно преследовать критика, чтобы заткнуть ему рот.

Пока соседние с ЮАР Ботсвана и Намибия обеспечивали большинство своих ВИЧ-инфицированных граждан антиретровирусными препаратами, в ЮАР ничего подобного не делали. И вот недавно группа гарвардских исследователей изучила последствия этой политики. По самым консервативным оценкам, если бы правительство ЮАР обеспечило соответствующими лекарствами больных СПИДом и беременных женщин, рисковавших передать инфекцию новорожденным, оно бы спасло от безвременной смерти 365 тысяч человек.

Эта цифра лучше любых слов говорит о том, какими чудовищными потерями оборачивается пренебрежение наукой или ее отрицание. Она сравнима с человеческими потерями во время геноцида в Дарфуре и составляет около половины от числа жертв массового убийства тутси в Руанде в 1994 году.

Одним из поворотных моментов, после которого мировое общественное мнение восстало против апартеида, была бойня в Шарпевиле в 1961 году, когда полиция расстреляла толпу темнокожих демонстрантов, убив 69 из них и многих ранив. Мбеки, как и Мандела, был тогда в числе активных борцов с апартеидом. А теперь, как показывает гарвардское исследование, из-за него погибло в пять тысяч раз больше темнокожих южноафриканцев, чем из-за белых полицейских, стрелявших по толпе в Шарпевиле.

Как оценить деятельность такого человека?

В защиту Мбеки можно сказать, что он не хотел никого убивать. Судя по всему, он был, а возможно, и остался искренне убежден, что антиретровирусные препараты токсичны.

Без сомнения, не желал он и зла никому из больных СПИДом. Он не собирался никому вредить, поэтому заслуживает иного отношения к себе, чем те, кто причиняет вред умышленно, будь то из ненависти или из корысти.

Но добрых намерений недостаточно, особенно если ставки так высоки. Мбеки виновен не в том, что первоначально принял сторону ничтожного меньшинства ученых, а в том, что цеплялся за эту точку зрения, не допуская ее открытой и честной экспертизы с участием специалистов. Когда профессор Малегапуру Макгоба, ведущий южноафриканский темнокожий иммунолог, предупреждал, что политика президента делает ЮАР посмешищем в научном мире, администрация президента обвинила его в пропаганде расистских западных идей.

Сразу после отставки Мбеки в сентябре новое южноафриканское правительство Кгалемы Мотланте начало принимать эффективные меры против СПИДа. Министра здравоохранения кабинета Мбеки, предлагавшего лечиться от СПИДа чесноком, лимонным соком и свеклой, тут же отправили в отставку. Трагично, что партия Африканский национальный конгресс, ведущая политическая сила в ЮАР, настолько попала под влияние Мбеки, что не сместила его много лет назад.

Эта история — яркий пример того, что бывает, когда социальная политика игнорирует науку. Я не хочу сказать, что большинство в науке всегда право, вся ее история недвусмысленно утверждает обратное. Ученые — люди, и могут ошибаться. Как и всем остальным, им присуще стадное чувство и страх остаться в меньшинстве. Когда речь идет о человеческих жизнях, преступно не несогласие с учеными, а отрицание науки как способа докопаться до правды.

Мбеки, конечно, знал, что, если его неортодоксальные взгляды на причину СПИДа и эффективность антиретровирусной терапии ошибочны, его политика унесет много жизней, которые можно было бы спасти. Это знание обязывало его создать условия для доказательной, аргументированной дискуссии, в которой все данные можно беспристрастно и свободно анализировать и оценивать. Но он этого не сделал и потому несет ответственность за сотни тысяч смертей.

Частные лица, главы корпораций, государственные руководители — каждый из нас в какой-то области некомпетентен и не будет знать, что делать, пока не обратится к научным данным. Чем ответственнее пост, тем трагичнее последствия неверного решения. Например, когда речь идет о климатических изменениях, вызванных деятельностью человека, количество жертв из-за ошибочного решения может оказаться таким, что потери в ЮАР на его фоне померкнут.