О войнах

Серьезной угрозы национальной безопасности Японии не существовало. Все державы имели негласно согласованные имперские сферы влияния: Россия - в Сибири и Северной Маньчжурии, Япония - в Южной Маньчжурии, Корее и на Тайване, США - на Филиппинах, Франция - в Индокитае, Великобритания - в долине Янцзы, Южном Китае и Южной Азии, Германия - на Шантунском полуострове и разбросанных островах Тихого океана. Они сотрудничали в Китае, совместно отбиваясь от китайского сопротивления. Может ли это быть приемлемым балансом сил? Может ли Япония довольствоваться тем, что у нее есть, плюс постепенное расширение неофициального империализма и все более активное участие в международных рынках? После 1905 г. японские правители сомневались в целесообразности применения силы для расширения японской сферы влияния. Менее рискованная альтернатива заключалась в том, чтобы гарантировать нейтралитет региона путем заключения международных соглашений, предоставляющих доступ на рынки всем иностранцам. Это позволило бы избежать стремления России к реваншу и сократить военные расходы.

Третья эскалация произошла в 1910 году. Япония увеличила численность войск в Корее и незаметно аннексировала ее. Этот шаг был неспровоцированным, но легким, и основные японские политические партии поддержали его. Либералы надеялись добиться смены режима с помощью заказных корейских реформаторов, но те не смогли одолеть местных монархистов и националистов. Японцы утверждали, что для установления порядка они перешли от смены режима к прямому правлению. 170 тыс. японских поселенцев в Корее также требовали защиты. Для крестьян-фермеров Японии приманка колоний поселенцев была сильна, и таким образом империализм приобретал социальную базу. Западные державы протестовали, но Япония их игнорировала. Аннексия была призвана уменьшить неуверенность Японии, но она встревожила другие державы. В ответ японское верховное командование потребовало и получило более высокие военные бюджеты. Дилемма безопасности привела к росту японского милитаризма. Пока реалистическое объяснение современных войн Японии работает достаточно хорошо.

Однако Япония добавила к этому типичную имперскую миссию: Корейцы были "нецивилизованными" и "отсталыми", жили в "грязи, убожестве и праздности", в их политике преобладали "пассивность, коррупция и тодизм". Для их "возвышения" было достаточно общего этнического наследия и культурного родства. Японский колониализм еще не был таким расистским, как европейский и американский. Япония могла переправить через море большую армию, чтобы подавить сопротивление, а за ней следовали поселенцы, получавшие привилегии завоевателя, скупавшие фермы по бросовым ценам и доминировавшие в прибыльных отраслях. Главными колониальными акторами "были не могущественные деловые интересы метрополии, а беспокойные, амбициозные, экономные элементы из средних и низших слоев японского общества". Хотя торговля с Кореей не была огромной, японцы, занимавшиеся ею, получали большие прибыли. Поселенцы и некоторые деловые круги поощряли империализм.

При японцах корейская экономика процветала. Объем производства вырос с 6% ВВП в 1911 г. до поразительных 28% в 1940 г., что намного превосходит показатели Китая, Индии и других стран Азии, за исключением самой Японии. Ежегодный прирост ВВП в период с 1911 по 1939 год составлял около 4%, как и на Тайване и в самой Японии в тот же период, что вдвое превышало западные темпы роста. Некоторые из этих факторов, вероятно, передались местному населению, поскольку средняя продолжительность жизни корейцев, по некоторым данным, выросла с 26 до 42 лет за время существования колонии. Тайваньцы стали выше ростом, что также свидетельствует об улучшении здоровья. Японские правители убедились, что колониальная империя работает. В 1912 г. правительство заявило, что "страны... поворачиваются к Японии, как подсолнух к солнцу". Важным мотивом стало приобретение геополитического статуса; человеческие общества склонны повторять практику, которая работает, как, например, японские колонии. Ресурсы, полученные в результате войны, были кумулятивными.