О войнах

Экономическая политика нового консервативного правительства оказалась эффективной. Корэкиё Такахаси, министр финансов, избавил Японию от золота, снизил процентные ставки, ввел дефицитное финансирование и увеличил антициклические государственные расходы - "интуитивное кейнсианство" (правое, а не левое), которое оживило промышленность. Япония выходила из депрессии за счет экспорта. Это усилило консерватизм, и все большие государственные расходы пошли на военные нужды. В 1935 г. Такахаси добился сокращения военного бюджета, за что получил пулю убийцы. Военные расходы выросли при правительстве, в котором доминировали правые бюрократы. Они ввели более жесткий контроль над промышленностью, покончив с рыночным распределением на основе ценового механизма в черной металлургии и химической промышленности, где доминировал капитализм, используемый государством в военных целях. Эти события привели к более быстрому экономическому подъему, чем это удалось либеральным капиталистическим экономикам. Как и в нацистской Германии, экономические успехи авторитарного режима сделали популярным "военное кейнсианство". Исключительно "военные партии" в современной политике встречаются редко. Партии, как правило, больше ориентированы на внутренние цели, чем на военное позирование, но успехи или неудачи в них приводят к вопросам войны и мира. Экономические удачи консерваторов и неудачи либералов случайно усилили притягательность войны в 1930-е годы. Подобные связи в более ранней истории, видимо, часто меняли баланс между войной и миром.

Рыночная экспансия предполагала низкотарифную международную торговлю для Японии, которая зависела от импорта оборудования из США, сырья из Британской империи, нефти из США и голландской Ост-Индии. Взамен Япония экспортировала текстильные изделия. Однако депрессия, а затем и глобальный протекционизм нанесли по этому вопросу серьезный удар. Японцы стали опасаться "окружения ABCD" со стороны Америки, Великобритании, Китая и Голландии. Экспорт в Маньчжурию и Северный Китай стремительно рос, что подкрепляло аргументы в пользу прямого империализма там. "Ресурсный империализм" Тайваня и Кореи мог быть распространен на Маньчжурию и Северный Китай, которые рассматривались как "спасательные круги" для Японии, позволяющие избежать "удушения" со стороны либеральных империй. Полезные ископаемые можно было лучше обеспечить, оккупировав территории, на которых они залегали, чем на неопределенных рынках. Таким образом, по внутренним и внешним причинам сдвиг в сторону либерализма и неформального империализма в 1920-е годы был обращен вспять в 1930-е годы, когда государственная бюрократия была милитаризована.

Министерство армии и Министерство иностранных дел вели войну за Маньчжурию с 1906 года. С 1926 г. Чан Кайши возрождал гоминьдановские позиции в Китае, подстрекаемый националистами, которые стремились восстановить власть Китая над бывшими цинскими территориями в Маньчжурии и Северном Китае. Японские поселенцы и бизнесмены почувствовали угрозу и попросили усилить защиту. Иностранная служба сопротивлялась и была осуждена как, симпатизирующая больше китайцам, чем своим гражданам. Провокации японских и китайских националистов дестабилизировали правительства обеих стран.

Оглядываясь назад, можно предположить, что эскалация японского военного империализма в 1930-е годы была неумолимой, но это не так. Имели место долгосрочные факторы, но более существенную роль сыграло то, что японские солдаты взяли внешнюю политику в свои руки, игнорируя политику, выработанную в Токио. В 1928 г. японские солдаты убили китайского военачальника, правившего Маньчжурией. Генеральный штаб отказался осудить этот поступок, но в либеральный период он был расценен как ошибка и привел к падению консервативного правительства, не сумевшего его остановить. Более важными были инциденты 1931, 1935 и 1937 годов, представлявшие собой четвертую волну эскалации, которая совпала с правым сдвигом в Японии. Квантунская полевая армия привлекала молодых амбициозных офицеров, стремившихся к активным действиям. В сентябре 1931 г. они инсценировали диверсию на главной железнодорожной магистрали и убедили армию (вопреки воле правительства и собственного командующего) атаковать более крупные армии местных китайских военачальников. В последующих сражениях они одержали победу и захватили Маньчжурию. Исивара был старшим штабным офицером, участвовавшим в этом, хотя высокопоставленные военные и придворные деятели были соучастниками. Исивара рассматривал маньчжурское вторжение как короткую, решительную войну, позволяющую накопить ресурсы для последующей "тотальной войны". Он правильно рассудил, что другие державы не станут вмешиваться. Советский Союз находился в середине пятилетнего плана, а Запад был озабочен депрессией.