О войне города Парижа с норманнами

Более недавний критик[25] сделал наблюдение, что Беда Достопочтенный, из которого сделано заимствование в одном месте глоссы третьей песни, цитируется как авторитет в глоссе посвятительного послания, подкрепляющий использование грамматической формы. Случайное совпадение тем менее вероятно, что кроме Беды не появляется никакое другое имя автора. В самом деле, от одного конца сочинения до другого, все глоссы имеют тот же самый вид и задуманы в том же самом духе. Общность происхождения представляется наилучшим объяснением этого сходства. Указания, проставленные на полях, чтобы дать определение фигурам речи, используемым в тексте, должны также рассматриваться как происходящие от Аббона. Как без этого объяснить те пометки, которые относятся к загадочным местам? Поскольку только автор обладал непосредственным знанием, что именно он хотел бы предложить проницательности читателей в этих загадках; другие могли бы увидеть в данных пассажах только непонятные фразы[26].

Определенно ощущаешь некоторое удивление, обнаруживая, что комментарии состоят из выражений на совершенно правильной и традиционной латыни. Это частый случай. Но, может быть, стоит задаться вопросом, не начали ли комментируемые таким образом выражения выходить мало-помалу из употребления[27]. В общем, они более удаляются от наших современных французских форм, чем слова, употребляемые в глоссах; так, modus растолковывается через mensura, acceptissime через carissime, discere через cognoscere, flagrum через amor, vates через poeta, haud через non, litare через offerre и т.д. В том же самом круге понятий четыре слова из глосс заслуживают особого внимания; из латыни в них только окончания и флексии: garbis вместо mergitibus[28], ivos вместо taxos[29], helmum вместо conum[30], dardos вместо cateias[31]. Здесь мы видим самый настоящий вульгарный язык. Gerbe, if, heaume, dard – уже французские слова.

Рукопись.

Поэтическое сочинение Аббона, несмотря на его крайнее несовершенство, имело некоторый успех у современников. Об этом свидетельствует довольно большое количество рукописей дидактических песен. Одна из них, сохранившаяся в Оксфорде, содержит даже комментарий на англосаксонском языке. Хотя собственно эпическая часть, наиболее интересная для нас, обладала в те времена меньшей привлекательностью для образованных людей, бесспорно, ценили и её. Её знал один из лучших поэтов того времени, Радбод Утрехтский. Её присутствие явно заметно в одном из его стихотворений, в остальном элегантно сложенном, посвященном святому Мартину. Там присутствует намёк на опустошения норманнов в выражениях, напоминающих, по меньшей мере, два отрывка из Битвы за Париж[32].

Однако полный текст Аббона сохранился в другой рукописи, теперь находящейся в Национальной библиотеке под № 13833 латинских фондов, до Революции принадлежавшей аббатству Сен-Жермен-де-Пре. Оно получило её в подарок от эрудита Питу в конце XVI века. Чрезвычайно вероятно, что этот подарок был на самом деле возвратом (реституцией). Во всяком случае, это очень старый манускрипт начала X века, который невозможно приписать руке самого поэта за недостатком доказательств, но который определенно написан при его жизни. Малого формата в четвертую долю листа, он включает 43 пергаментных страницы с 18 стихами на каждой. К его глоссам-комментариям Питу добавил несколько собственных аннотаций. На одной из сторон кожаного переплета он приказал нанести надпись позолоченными заглавными буквами: Abbonis de obsidione Lutetiae Parisiorum a Normannis et miraculis S. Germani libri II, и внизу: P. Pithoei, i.c.d. – что должно означать: juris consulti donum.

Настоящее издание основано на прямом изучении этого манускрипта, который воспроизводится со всеми глоссами и различными сведениями, сопровождающими текст[33]; оно оставляет без внимания только третью песнь, с первых же слов отталкивающую и слишком специального характера, памятник не столько истории Франции, сколько истории педантизма.

Издания, переводы, справочные исследования.

Издания и переводы.

Bella Parisiacae urbis была уже опубликована десять раз. Сначала самим Пьером Питу в сборнике, озаглавленном Annalium et historiae Francorum ab anno DCCVIII ad annum DCCCCXC scriptores coaetanei XII (Париж, 1588, ин-октаво, стр. 530-572), перепечатанном во Франкфурте в 1594 г. без вмешательства автора. Это издание, слишком подверженное ошибкам, снабжено некоторыми пояснениями на полях, одни из них извлечены из глосс, другие происходят от Питу.