О западной литературе

Во-вторых, делается попытка продать лежалый товар как новый. Для этого статья о романе, опубликованном на языке оригинала в 1932 году, названа «Имярек продолжает поиск», дата написания, естественно, замалчивается и лишь вскользь упоминается о том, что с этой, как и с многими другими книгами того же автора, «как и в других странах, у нас стали знакомиться несколько позднее»… И в-третьих, и это также весьма характерно, сам писатель представлен в статье как большой друг нашей страны и нашей культуры. Он и «смерти замечательного ленинградского трубочника» посочувствовал, и «с восхищением отозвался о присланной ему библиографии всех его произведений, изданных в СССР», и… все. Других свидетельств интереса данного писателя к культуре нашей страны в послесловии не приводится.

Не чрезмерной ли благодарностью за дружеские чувства такого рода стала публикация художественно слабой, идеологически сомнительной, с бульварным запашком книги, полвека назад написанной и на грани безграмотности и безвкусицы переведенной, в трех номерах молодежного журнала, а позднее – и в однотомнике, – вправе спросить читатель этих строк… Но не переменит ли он своего мнения, узнав, что речь шла о Жорже Сименоне и его романе «Беглый», а также об известнейшей пропагандистке и популяризаторше его творчества, личном друге знаменитого французского (или бельгийского? или швейцарского?) писателя Э. Шрайбер? Жаль, если переменит… Потому что имя Сименона стало за последние годы (в связи с его 80-летием, но и позднее тоже) палочкой-выручалочкой, магическим словом, отворяющим врата издательств и двери редакций. Сименон написал двести (!) романов – и расторопные переводчики словно бы задались целью перевести на русский язык и, разумеется, опубликовать их все. Однотомники Сименона вышли уже и в «Прогрессе», и – трижды! – в издательстве «Художественная литература» (последний раз – в 1986 году). И, увы, в Детгизе. Поговаривают чуть ли не о собрании сочинений…

Мы не собираемся отрицать определенные достоинства, присущие лучшим романам из цикла «Мегрэ», лучшим «трудным» романам писателя – признанного классика современного детектива, одного из его создателей, хотя скорость их написания (от семи до двенадцати дней на каждый), сенсационность тематики, скрыто заявленная, но все же вполне недвусмысленная охранительная по отношению к буржуазному обществу позиция автора (все, мол, так плохо, что менять ничего не надо, все равно не получится), злоупотребление эротическими и макаберными подробностями и многое другое определяют их в известной степени межеумочное положение не только между детективной и серьезной литературой, но и между литературой серьезной и литературой бульварной.

Главная заслуга Сименона – создание образа Мегрэ, высшее достижение – некоторые из ранних романов о Мегрэ; один-два «трудных» романа («Тюрьма», «Грязь на снегу»); на всем остальном лежит слишком уж откровенная печать инерции успеха и связанной с ней невзыскательности, чтобы не сказать – дурного вкуса. И, кроме всего прочего, это уже позавчерашний день детектива. Так что делать из Сименона писателя № 1 по количеству переводов и публикаций на русском языке, сопровождая каждое издание порой откровенно слабых вещей панегирическими восторгами, без тени улыбки сравнивать плодовитого автора детективных и сенсационных романов то с Фолкнером, то с Камю, то с Марселем Прустом – значит обманывать читателя.

Вторая половина XX века стала в каком-то смысле золотым временем детектива. Детективные романы, фильмы, теле– и радиопьесы, детективные настольные игры (в том числе и электронные), «детективные уик-энды», практикуемые сейчас в США, участники которых за умеренную плату становятся свидетелями, а затем «расследователями» убийства, разыгрываемого перед ними профессиональными актерами на какой-нибудь соответственно мрачноватой вилле… Детектив черпает свои сюжеты из жизни, жизнь зачастую следует подсказке детектива. Вспомним убийство Шэрон Тейт, жены постановщика детективов и фильмов ужасов Романа Поланского, вспомним покушение на президента США Р. Рейгана – душевнобольной решил воплотить в жизнь то, что было показано в кинофильме «Таксист». По свидетельству Г. Анджапаридзе, «турецкий террорист Агджа, покушавшийся на жизнь папы Иоанна Павла II, десять раз перечитывал роман Форсайта „День шакала“, повествующий о попытке убить генерала де Голля»…

И в то же время – детектив-развлечение, детектив-отвлечение, детектив как своего рода наркотик, детектив как средство психотерапии, наконец, детектив как инструмент социального анализа.