О завтрашнем дне не беспокойтесь

Открыв дверь, я сразу же при входе споткнулся обо что-то мягкое, нагнулся и обнаружил дочерей Бильдыева Иниру и Чайку, мирно сопевших на полу в своих меховых спальных мешках. На кровати, как того и следовало ожидать, почивала Лисичка, которая, как только я прилег, придвинулась ко мне и, опахнув мое лицо горячим дыханием, заключила в свои объятия. Проснувшись незадолго до рассвета, я оделся и вышел на палубу.

Утренние сумерки окутали спящую землю. Под фок-мачтой, скрестив ноги, сидел Бильдыев и курил глиняную трубку. Рядом с ним, свернувшись калачиком на куске мятой парусины, устроилась старуха-шаманка и что-то спросонья бормотала.

— Баба у Айдан получилась. Смешная, однако, — зевая и потягиваясь, доложил он.

— Где он, то есть она? — забеспокоился я.

— Дрова рубит, злая шибко, — улыбнувшись, объяснил он и показал в сторону берега. Алексхана я застал у костра — тот устанавливал на треноге большой медный чайник и своим обычным хрипловатым голосом переругивался с шеф-поваром Рутением. Внешне гермафродит также нисколько не изменился. Те же вьющиеся каштановые волосы, большие карие глаза, вздернутый носик и полные чувственные губы.

— Привет, Алекс! И тебе Рутений желаю доброго утра и удачного дня! — приветствовал я их, но Алексхан густо покраснел и отвернулся.

— Алекс, подойди ко мне, — попросил я, но тот не послушался и, путаясь в полах длинного платья из блестящей тафты и фая, побежал в лес. В три прыжка я догнал его, схватил за плечи и рванул к себе.

— Что они с тобой сделали? Покажи! — строго приказал я. Алексхан испуганно замотал головой, но затем, преодолев страх и смущение, подхватил подол платья и задрал выше бедер. Так и есть, пенис исчез! О том, что он когда-то существовал, напоминал холмик скопления жировой ткани, которая, вероятно, должна была со временем рассосаться. Но и интимных женских мест приятные черты я не обнаружил. У Алексии, как теперь следовало называть гермафродита, была «костянка», то есть недоразвитый женский орган с инфантильными половыми губами. Такую девушку в Империи джурджени, даже если она прекрасна лицом и образована, не только бы ни в какой гарем не взяли, но шансов выйти замуж не было никаких. Глядя на Алексию со смесью жалости и отвращения, я объявил ей, что отныне она никогда больше не наденет мужского платья, не будет заниматься мужской работой, и что вскоре основной ее обязанностью станет обучение дочери Верховного вождя орландов Ириски языку и письменности джурджени.

— Я лучше утоплюсь! — захныкала Алексия.

— Цыц! Будешь мне перечить, выдам замуж за Бильдыева! — пригрозил я ей и приказал немедленно отправляться в его каюту, будить гостей и заниматься уборкой.

III

На Красные Камни мы прибыли только под вечер, так как идти против течения при попутном, но очень порывистом ветре можно было лишь с малой скоростью. Только команда гребцов сушила весла, наслаждаясь отдыхом, как новый поворот румбом вынуждал срочно убирать паруса, хватать весла и грести, грести, чтобы галеру не выбросило на мель.