Об экономике как чёрной магии

Помимо явной успокоительной функции, необходимой для возникновения чувства единения там, где априори царит ярость (а по сути, радикальная самобытность), у этого образа собаки есть и второе, аборигенное значение: «Собаки играют носом к носу. Как это давно установилось, когда вы произносите слово “собака”, драгоценные вещи поступают так же (т. е. играют). Мы дали браслеты, взамен придут ожерелья, и те и другие встретятся (как собаки, которые обнюхивают друг друга при встрече)»²⁰. Мосс сопровождает цитату таким пояснением: «Притча, её образы красивы. Здесь представлено сразу всё переплетение коллективных чувств: возможная ненависть союзников, разобщённость ваигу’а, преодолеваемая волшебством; люди и драгоценные вещи, собирающиеся, как собаки, которые играют и прибегают на зов.

Другое символическое выражение – брак мвали, браслетов, женских символов и сулава, ожерелий, мужского символа, которые стремятся друг к другу, как самец к самке.

Эти различные метафоры точно передают то же самое, что в других терминах выражает мифологическая юриспруденция маори. В социологическом плане здесь вновь отражено смешение вещей, ценностей, договоров и людей» (там же)²¹

18. Люди и вещи, то есть все участвующие персонажи, выходят из цикла дарения с утверждённой и теперь уже публичной самобытностью, которая сверкает от соприкосновения с субстанциональным источником родовой принадлежности.

примечание: Кардинальное отличие имущества, которым обладает первобытный человек, от современной частной собственности заключается в том, что отчуждение этого имущества ни при каких обстоятельствах не приводит к его «переформатированию». Вещи хранят в себе память обо всех ритуалах дарения, в которых их задействовали. А значит, первобытный человек может пересказать все исторические или мифические эпизоды обмена, в которых принимала участие та или иная вещь. Именно на этом основывается престиж вещи, её ценность. Точно так же обстоит дело и с репутацией человека: она формируется, укрепляется и каждый раз вновь оказывается на кону в системе Дара. Такова первобытная мана. И управляет ею агон, борьба равных сил, выраженная в виде социальных связей.

В то же время Дар образовывает единичные, постоянные связи. Например, сделка куда заключается только с постоянными партнёрами, с которыми установлена особая связь.

Франсиско Гойя. Сон разума рождает чудовищ

19. Однако в первобытном мире каждое сообщество – то есть нечто Внутреннее – утверждается непосредственно как род. Для нас же – и для универсалистского мышления вообще – речь здесь идёт скорее о дроблении рода как всего человечества в целом. Такое дробление рода на фрагменты, на виды становится необходимым условием существования не только каждого отдельного фрагмента как такового, но и прежде всего Дара, который, представляя собой фигуру Публичности, оказывается ещё и высшим, объединяющим элементом.