Об обращении с людьми

Когда в первой части сего сочинения говорено было об обращении с благодетелями, я упомянул также о поступках в отношении учителей. Под сим классом я, однако же, не разумею так называемых maitres, т.е. учителей, преподаю­щих уроки в языках и художествах по часам. Итак, скажу нечто о них в сем месте. Действительно, весьма скучное за­нятие для сыскания себе пропитания - целый день во вся­кую погоду бегать из дому в дом и без всякого отбора уча­щихся твердить им одни и те же правила искусства или язы­ка тысячу раз. Если между сими учителями сыщется еще такой, который, несмотря на все сии ужасные трудности, более заботится об успехах своих учеников, нежели о собст­венной прибыли, который действительно старается о том, как бы обучить своему искусству легче, основательнее и яс­нее, - такой человек достоин уважения, как и всякий дру­гой, впрочем, способствующий к нашему образованию. На­добно ему доверять. Не должно думать о том, как бы прове­сти только назначенный час, но всегда основательно готовиться и повторять выученное, чтобы он трудную свою должность не исправлял с огорчением. Но часто между сими господами встречаются очень дурные. Люди без воспитания и нравственности, которые обо всем том, что они преподают другим, и сами даже не имеют ясного понятия, а еще менее имеют способности возбудить сии понятия в других людях. Если сии люди занимаются с детьми, то все заставляют их вытверживать наизусть, чем они невнимательных родите­лей при случае могут обмануть, которые обыкновенно об успехах своих чад имеют преувеличенное представление, а между тем учитель рад, коща счастливо прошел условлен­ный час; люди, которые, чтобы только убивать время, рас­сказывают городские сплетни, из дома в дом переносят вести или даже отправляют еще некое постыдное ремесло; служат любовною почтой. Я не могу дать попечительному отцу и всякому другому, кому вверено воспитание детей, иного наставления по отношению к худым сего рода учите­лям, кроме того, чтобы сколько возможно стараться всегда самим быть при уроках таких учителей, кои не коротко им известны. Особенно я советую соблюдать сии правила в от­ношении учителей музыки. Большая часть музыкантов суть люди легкомысленные, сладострастные. Музыка же возбуж­дает чувства, но чувства темные, которые гораздо чаще рас­полагают нас к сладострастью, нежели к высоким добродетелям; более занимает воображение, нежели разум. Посему-то между виртуозами столько и развращенных и глупых людей. Однако же, сие совсем не относится до слав­ных композиторов. Я говорю только о практических музы­кантах.

(7).

Честный, трудолюбивый и искусный ремесленник или художник есть полезнейшая особа в государстве, и мы мало делаем чести нашим нравам, что столь низко ценим сие со­стояние. Какое преимущество имеет праздный царедворец или богатый тунеядец, который за деньги купил себе титул и чин; какое преимущество имеют сии люди пред прилеж­ным ремесленником, который пропитание свое снискал по­зволительным образом работой рук своих? Сие состояние удовлетворяет нашим первым и естественным потребно­стям. Без него мы пищу и одежду и все, что только относит­ся до удобств жизни, должны были бы изготовлять собственными руками; и если художник или ремесленник возвышается искусством рук своих, открытием чего-нибудь нового или совершенствованием старого, то он заслуживает особого уважения. Сверх того, между ними встречаются до­вольно проницательные люди, которые гораздо свободнее от предрассудков, нежели многие другие, которые ученостью и страстью к системам заглушили ростки здравомыслия.

Итак, должно уважать честного и трудолюбивого ремес­ленника и обращаться с ним вежливо. Не должно оставлять его без нужды, пока мы довольны его работой, исправно­стью и ценами, и обращаться к другому. Не должно возбуж­дать между сими людьми ремесленнической зависти. При разных других обстоятельствах всегда должно предпочитать ремесленника-соседа тому, который живет в отдалении. На­добно всегда платить им исправно и наличностью и ничего у него не выторговывать, что по справедливости им принадле­жит. Неизвинителен поступок многих знатных и даже са­мых богатых людей, которые при всей их роскоши удерживают плату ремесленникам. Они могут в один вечер проиграть тысячи талеров и из одного только честолюбия расплачиваются полностью; напротив того, бедный их са­пожник, из-за каких-нибудь десяти талеров, в которых со­стоит, может быть, более половины собственных его издержек, принужден ходить целый год и получать отказы от грубого дворецкого. Все это иного честного и зажиточно­го ремесленника приводит в расстройство и даже принужда­ет сделаться обманщиком.