Об обращении с людьми

Будьте осмотрительны! Коль скоро вы смотрите на муж­чин, как на своих друзей, то сердце ваше уже отверзлось для любви. Природа не знает никаких имен; ваши чувства остаются все теми же. Не старайтесь обмануть самих себя искусственными различиями и не скрывайтесь от самих се­бя! Наклонность женщины всегда заимствует свой убор от нравственного чувства. Вы начинаете дружбою и оканчива­ете чувствительностью.

Таковая Платоническая дружба сугубо опасна; равно как и любовь, которую бы вам желательно было отличить, не позволена и незаконна. Общественные связи полагают пределы естественным, и наклонности сердца очень часто подчинены приличиям. В летах страстей слышен глас одной природы; но рассудок должен руководить оной.

"Я не смею любить его, но могу быть приятельницею". Бедные ослепленные создания, сколько горести, сколько слез вы сами себе готовите! Сие наружное спокойствие, сия тихая готовность к пожертвованию суть предвестники страшных бурь. Ах! прежде, нежели вы о том вздумаете, любовь ваша снова пробудится, и самое прекрасное чувство в жизни доведет вас до отчаяния.

"Презирать сан и богатство, - говорите вы, - так благо­родно; разделять их с другом так приятно”. Ваше великоду­шие и тщеславие также говорят за вас. Романтические чувствования соединяются с Софистическими доводами. Вам кажется, что вы приносите жертву добродетели, и при всем том следуете одной вашей наклонности.

Несчастные! что вы предпринимаете? Можете ли вы ког­да-либо сделаться его супругою? Имеете ли вы довольно твердости от всего того отказаться? Уже ли вы хотите обра­тить на себя ненависть, проклятие, гонение вашей фами­лии? Уже ли вы думаете вечно прожить в сем оглушении чувства, в сем упоении; и разве вы никогда не пробудитесь на глас ужаснейшего раскаяния?

Нет, вы не можете, вы не должны отваживаться на такие пожертвования! Так предайте вашего друга мучениям жес­точайшего заблуждения! Смейтесь над вашею слабостью; пускай он оставлен и презрен, в пыли изомлеет; и забудьте в объятиях другого самое имя того несчастного.

Но что я говорю? Ваше сердце к тому не способно; пер­вые чувствования для вас навсегда священны; друг ваш пре­будет незабвенным. Ах! какую мучительную жизнь вы себе приуготовили! Сии оковы и ваша страсть; сии обязанности, ваши борения беспрестанно друг другу перечат. Скройте ва­ши слезы; заключите в себе вашу кручину и не допускайте другого поверенного, кроме себя.

Единственное средство избежать сего ужасного жребия есть бдительный надзор за собою; надзор за первыми по­ступками. Любовь не есть добродетель, любовь есть сла­бость, которой в случае нужды должно и можно противостоять.

Нет ни одной столь сильной страсти, которую нельзя бы­ло бы подавить в зародыше; и та любовь противозаконна, которую не одобряет рассудок.

Прочь с вашими романами и романтическими филосо­фами, умствующими по одним чувствованиям; их нравст­венность здесь не у места! Старайтесь соединить любовь с пристойностью; ибо в разделении они погубят вас обоих.

ГЛАВА X.

Как обходиться с поклонниками, возлюбленными и соперниками.

Благородная девица не дарит ни более, ни менее одного сердца. Ее нежность неразделима. Пускай тысячи ее руки желают; она может избрать только одного. Пускай тысячи ее любят; она имеет одного только возлюбленного; к возды­хателям она равнодушна; возлюбленный все для нее состав­ляет.

С поклонниками она должна обходиться смотря по их свойствам. Если они распутники или мечтатели, то пусть смело соблюдает вышеупомянутые правила; но достойные мужчины требуют другого отношения.

Любовь есть дочь свободы и хочет быть в своем выборе независима. Женский вкус непроницаем. Кто может читать в сердцах женщин? Воображение имеет собственное свое зерцало, и каждая женщина свой собственный идеал.

Самый прекрасный, самый любезный, самый чувстви­тельный мужчина не всегда получает ответ на свою любовь. Быть может, что тысяча женщин желают руки его, и одна остается хладнокровною. Быть может, он имеет все досто­инства, все дарования, в состоянии удовлетворить всем же­ланиям, всем страстям; но лишен одного качества, вмещающего все совершенства: он ей не нравится.

Великодушная, милая девица! благородное твое сердце ^раждет более, нежели сердце поклонника. Ты досадуешь _на самою себя, но напрасно. Что же тебе делать? обманы- _в3ть его? обнадеживать его по крайней мере? Нет! одним разом сорви с него завесу неизвестности; объяснись с ним откровенно и чистосердечно, но прими всю вину на себя! Цускай его самолюбие обретет утешение в твоем объясне- _нйи! Окажи ему уважение и сострадание, участие и призна­тельность! Не лишай его твоего присутствия, не предписывай ему закон, как вести себя впредь; он сам зна­ет. что ему надобно будет делать. Возложи на себя вечное молчание, и пусть одно великодушие вещает твоими уста­ми.

Но как же немногие девицы умеют поступать столь бла­городно! Как же немногие умеют сделать так, чтобы отстав­ных любовников привязать к себе навеки!