Читаем Оба-на полностью

А вот по+един+ок — несколько иное дело. В нем, кто ты — победитель или побежденный, решают доли секунды, которых тебе хватило или — наоборот. А Раз — хозяин времени. Для него организовать их — «раз плюнуть» (мнение автора: он может управлять временем (убыстрять или замедлять) — как в общем, так и локально). И видно ему всё, и знает всё, и в том числе: кто виноват, а кто нет.

Поэтому в старину были в ходу судебные поединки, когда судьи до правды докопаться не могут. Кто победил — тот и прав. И всё. Точка. Правда, против профессионала и секунды могут не помочь. Но тем не менее они успешно «работали» многие столетия. Поединок — это помериться с противником, тем кто из них ближе к единому для всех Богу. Поэтому в слове и видим корень «един».

Украина

У+краи(й?)+на. Звук «у» был рассмотрен выше, и мы знаем, что в некоторых словах он может указывать на негативное отношение к объекту, хозяину слова (пример: род — урод), или указывать на какое-либо ограничение (гол(ое пространство) — угол). В данном слове уже применено слово «край», смысл которого сам по себе является ограничивающим. Значит остаётся возможным только первый вариант. Отсюда я позволяю себе предположить, что у наших предков проблемы с Украиной были ещё давно. Столько лет — сколько лет этому названию части русского мира (а не с 15 века).

Рассуждения о причинах войны у нас обычно не опускаются глубже начала 20 века. По ту сторону — Киевской Русью. Между тем, народные традиции могут жить тысячелетиями. И не учитывать их, на мой взгляд, никак нельзя. И в этом случае также.

Но, прежде предлагаю почитать то, что пишет Страбон, живший на рубеже исторических эр в Древней (Римской) Греции: «В нашем представлении скифы наиболее справедливые и благонравные из всех живущих на земле людей. Они также воздержаны в своих потребностях, и меньше зависят друг от друга, чем мы.

И всё же наш образ жизни развратил почти все народы, открыв им роскошь и чувственные удовольствия, а также низкие уловки, служащие удовлетворению этих пороков, и ведущие к бесчисленным проявлениям жадности».

На мой взгляд, последнее предложение имеет прямое отношение к Украине. Именно она и есть та соблазнённая Древним Римом часть русского мира. Поэтому и — «У».

Дело в том, что на землях южной части Киевской Руси (чернозёмные степные районы) проживало русское население, которое жило гораздо богаче (культурные пахари), чем жители более северной лесной части русской равнины (лесные дикари). Они выращивали хлеб (зерно) и хорошо им торговали в Римской империи. Об этом можно почитать у Рыбакова Б. в книгах о древней Руси. Если отсчёт начать с римского императора Трояна (1 век н. э., помните: загадочная «троянова тропа») и закончить нашествием монголо-татар, то период окажется длиною в 12 веков. А «Змиевы валы» ещё старше (предположительно: 2 век до н. э.).

Разделение людей на земледельцев и скотоводов обычно стихийно приводила их к взаимной вражде (война библейских «Каина и Авеля»). Желающие рискнуть своей жизнью ради военной добычи всегда находились среди тех, кто жил «в поте лица своего». У кочевников-скотоводов было естественное военное преимущество — мобильность. Её и компенсировали валы, а потом — мобильность дружины киевского князя. Это был, на мой взгляд, лучший период жизни той части русского мира, не смотря на все войны.

Ну, что могли испытывать богатые к своим бедным соплеменникам? Только смесь жалости с неуважением. Сравнивать себя с ними, и в этом находить себе дополнительное удовольствие… они могли в этом упражняться более тысячелетия. В этом их отличие, скажем, от белорусов.

Потом пошли противоположные процессы: после тяжкого нашествия татар, случилось нашествие уже Литвы. А за ней — длительный период подчинения к Польше. Богатые возможным доходом земли всегда привлекали иноземцев. Последним был Гитлер, который ту землю вывозил эшелонами (похоже, теперь уже последние — глобалисты из США).

Паны не любили жить в украинском захолустье. Их тянуло в столицу, в Варшаву. И они практиковали наём управляющих из евреев, потому что те были идеологически заточены и готовые к тому, чтобы выжать из населения и земли как можно больше. В интересах пана, ну и, ясное дело, своих конечно. Панов это устраивало, а вот устроило это евреев — сомневаюсь, по-скольку в тех краях они заработали себе жесткий антисемитизм, остатки которого видны и сейчас.

Русские всегда, в сравнении с Европой, жили не богато. Но когда они освобождали те земли от панов, были поражены бедностью, убогостью и спитостью местного населения. Это описано Солженициным в книге «Двести лет вместе». Но. Интересный и своеобразный исторический итог этого периода можно разглядеть в нынешней, современной украинской поговорке: «Там где прошёл хохол, еврею уже делать нечего». Есть и другие — подобные этой.

Я считаю, это был худший период в истории жителей тех мест, длительностью примерно 5 веков.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза