Обэриутские сочинения. Том 2

Который в тёмном и теперь на четвереньках. Пропади твои олуви! (Хнычет.) Все пропадите… Феня! Фенечка! Спаси хоть ты меня, хоть самую малость. И пнуть нет сил. Никакой возможности. (Мотает прядями.) Я же самый неумный, самый паршивый, грязный. Я же есть пёс, и всё, и всё…

Который в более светлом и теперь стоит. Конечно. Дада, паршивый, неумытый, самый дурак.

Который в тёмном и теперь на четвереньках. Как ты сказал? Кто я таков? Повтори, нет, нет, непременно повтори! (Вскакивает.) Я же царь. Царь Македон. Я есть царь Македон! И всё. Тебе ясно, кто я таков? Тебе ясно, с кем ты говоришь?

Который в более светлом, продолжая стоять. Боже ты мой! (Хватает себя за грудь, ноги и так далее.) Македон?! А я-то и не знал. Эх ты, Македон. Что же ты наделал…

Который в тёмном и продолжает стоять, дирижируя руками (упрямо). Не Македон, а царь Македон. Царь Македон! И всё!

Который в более светлом, продолжая, как прежде, стоять. Пусть так. Только не выгнузай! Я же любить желаю, я же тосковать хочу. Без конца без края. Ваше величество, скажи, ну откуда ты хоть узнал? Царь Македон, милейший! Ну откуда!

Который в тёмном, опускаясь на четвереньки. Видали, ему не ясно! Всё не ясно. Видали? Захочу – отвечу…

Который в более светлом, продолжая стоять. Захоти, ну захоти, очень тебя прошу, даже умоляю. Захоти, пожалуйста.

Который в тёмном, продолжая стоять. Откуда-откуда? Яснее ясного: узнал из песен… Стихов и песен… Теперь понял?

Который в более светлом, продолжая стоять. Да не совсем… Спеть бы для уяснения. Ну, царь, ну, Македон – соизволь.

Который в тёмном, продолжая, как прежде, стоять. Так и быть – соизволяю.

Оба машут руками и поют:

разик Феня
двазик Феня
на девятый – Каперсоль
пятый Феня
шестой Феня
на десятый – пылесос.

Который в более светлом, продолжая стоять, приплясывая. Теперь уяснил. Всё как есть. Каждую мелочь, каждую мелочишку!

Который в более тёмном, продолжая стоять. И про меня ясно? Допустим, я тебе поверил. И кто есть ты? Да, да, кто есть ты? Говори, говори!

Который в более светлом, опускаясь на четвереньки (задумался). Кто же есть я?

Который в более тёмном, продолжая стоять. Всё известно. И про тебя, и про себя. Я есть челвейк. А ты, кто ты есть?

Который в более светлом и на четвереньках. Чеболвек.

Который в более тёмном, продолжая стоять. Таких не бывает. Да потому что ты есть паршивая собака, самая неумная!

Который в более светлом и на четвереньках (радостно). Значит, я есть собака? Самая, самая неумная! А ещё-то чего сказал?

Который в более тёмном, опускается на четвереньки. Сказал «челвейк», а бывает ещё чевек! А бывает собака. Я есть собака. (Хохочет.) Я есть собака – самая умная, самая красивая!

Который в более светлом и на четвереньках. Откуда ты взялся? Это я! Это я! Какая ты собака? Ты есть Македон! Хау, хay!

Наваливаются друг на друга.

Который в тёмном и тоже на четвереньках. Нет, я!

Который в светлом и на четвереньках. Ты, ты!

Который в тёмном и на четвереньках. Какой такой Македон? Я есть собака. Гр-р-р-гра! (Опять наваливаются.) Ничего я не говорил, ничего не знаю. Я – собака.

Появляется собака Феня. В рубищах, хороша собой, с ошейником на шее.

Феня. Я собака Феня. Лау-лау! Гау-гау! Я же – я!

Ни в более светлом, ни в более тёмном не обращают на неё внимания. Тогда собака Феня оборачивается к ним спиной.

Который в более светлом. А я тебя лизну, укушу… и убью.

Который в тёмном и стоит. Слушать невозможно!.. Конец мне приходит… О Господи!