Оберон

Само то, что мысль об этом даже не пришла Бирьяру в голову, говорило о масштабе случившегося с ним потрясения. За провал подобного уровня Лакония карала казнью или, как бывало чаще, отправляла виновного в Загон в качестве подопытного кролика. Но Лакония таких провалов и не допускала. Если первым решением Бирьяра на новом посту будет смертный приговор, это может настроить против него планету, которой ему предстояло руководить. Достаточно вспомнить, что случилось с губернатором Сингхом на «Медине».

— Мы оба понимаем опасность излишне жестких мер, — осторожно, словно боясь порезаться словами, начал Бирьяр. — Если виновники окажутся оберонцами, арестуйте их и передайте местным властям. Над следствием держите строжайший контроль. Пока местные законы не противоречат нашей безопасности, будем их уважать. Не хочу обострять, сперва посмотрим, как проявит себя правоохранительная система Оберона.

— А если виновники из наших?

Бирьяр улыбнулся. Тут все просто.

— Если это лаконианцы нарушили протоколы безопасности и подвергли администрацию непосредственному или потенциальному риску, они будут публично казнены. Стандарты Лаконии непоколебимы.

— Вас понял, сэр, — кивнул Оверстрит, словно услышал что-то новое, а не обычную декламацию лаконианской политики, дотянувшуюся сюда сквозь тысячи световых лет прямо c рабочего стола Высокого Консула Уинстона Дуарте. Оверстрит немного помедлил, затем сказал:

— Еще одно, сэр. Пока идет расследование, мне было бы спокойнее, если бы вы носили при себе пистолет.

Бирьяр отрицательно помотал головой.

— Это воспримут как признак слабости. Уверен, при такой службе безопасности, как ваша, оружие мне ни к чему.

— За доверие благодарю, но прошу как следует подумать, — настаивал Оверстрит. — Тот человек проник в ваш дом.

Бирьяр вздохнул и кивнул, соглашаясь. Оверстрит ушел.

Когда он наконец вырвался к Моне, то нашел ее сидящей на краю постели. С тревожными морщинками у губ. У него, наверно, такие же.

— Что случилось? — спросила она. — Какие-то проблемы?

— Наш приезд разворошил преступное гнездо Оберона. Как и ожидалось, — сказал он. — Мне угрожали. Мы этим занимаемся.

Она подтянула колени к груди и обняла их, отвернулась к окну. Она выглядела такой маленькой и потерянной. Пожалуй, страх ее не беспричинный. У них всего один корабль верных людей для управления звездной системой с миллионами населения.

От жары и вони здешней полночи, наполненной сиянием слишком быстрого солнца, защищали толстые ставни. Сквозь вертикальную щель, там, где они смыкались, пробивался солнечный луч. Бирьяр присел возле жены. В голове роилось множество фраз. «Это наш долг» или «Реакция последует» или «Мы их уничтожим».

Он поцеловал ее в плечо.

— Я не дам нас в обиду.

* * *

Агнета потирала подбородок, изображая раздумья, хотя на самом деле просто пыталась восстановить самообладание. Старик в старом халате серого оттенка, в который со временем превращается любой цвет, восседал за барной стойкой, а его искусственная рука мелко дрожала и подергивалась в режиме диагностической перезагрузки. Хотя в инструкции эта процедура называлась ежемесячной, старикан повторял ее изо дня в день. Хищные конвульсии конечности напоминали движения насекомого.

Совладав с собой настолько, чтобы ненароком не нахамить, Агнета подытожила:

— Такие выпады, босс... Вот даже не знаю, насколько разумно...

— Обычный риск, — отозвался старик с пренебрежением.

Обычный или нет, а из бара на Зильвер-Страат-плаза он убрался, и факт изменения места встречи говорил о вполне серьезном отношении. Агнета не могла разобраться, что испытывает: то ли тревогу перед новым уровнем угрозы, то ли облегчение от того, что старикан трезво оценивает силы, чего бы он там ни заявлял.

Кто бы мог подумать, что схроном окажется квартирка над старой лапшичной, но у старика по городу и планете разбросано множество тайных укрытий, и Агнете были известны далеко не все. Косые лучи послеполуденного рассвета били сквозь потолочные арки, и при должном терпении она могла бы проследить, как сползает граница тени по дальней стене. Терпения явно не хватало.

Ухватив бутылку здоровой рукой, старикан плескал узо на на кубики льда, наблюдая как пойло становится мутным и маслянистым, добираясь до дна стакана.

— Этот губернатор нас теперь затрахает, разве нет? — не выдержала Агнета.

Старик ответил не сразу. Сначала механической рукой поднял стакан и, оценив результат диагностики — не дрожит, не дергается, — сделал глоток:

— Ну, он точно будет пытаться. У него работа такая. Хотя мы все еще играем на своем поле.

— И как сильно он будет пытаться?

Ее раздражение угасало, разум переключался на анализ следующих шагов. На боевое планирование. Ответ старика, к удивлению, оказался не таким уж и мрачным.

— Я не знаю. Этот из упертых, как и все лаконианцы. Впрочем, не удивительно. Десятки лет взаимного скрещивания кучки марсианских фанатиков развитию большой гибкости ума не способствуют. У меня есть пара ушей в его вотчине, последим за реакцией.

— Уши электронные?