Обертки от конфет

Это рассмешило девочку, она раскраснелась и немного виновато посмотрела на стену с постерами с Гарри Поттером и Бабла, который сопел на подушке с гербом Гриффиндора.

– Вы много всего знаете про наш край, да?

– К сожалению, да.

– Почему к сожалению?

– Потому что таких как я мало, нас пора заносить в Красную книгу.

В дверном проеме появилась голова Олега. Он отхлебнул горячий чай из чашки. В районе очков было бы уместно сообщение синоптиков «осторожно, возможен густой туман». Но синоптиков там не было, и туман очень быстро занял свою территорию. Он помотал головой, чтобы как-то от него избавиться и спросил:

– Географы, как дела?

– Пап, а Волхов – волшебный, он иногда назад течет.

– Петр Багров, очень рад, очень рад, что ты нашелся и рассказал моей девочке такие подробности про нашу реку, в которой, кстати, купаться не стоит. Ты помнишь?

– Помню, папа. Я передумала быть моржом.

– То-то же! И скрылся за косяком, на прощанье еще раз громко отхлебнув чай. А потом снова появился и спросил:

– А можно я тоже послушаю? Я, кажется, такое тоже люблю.

И этот маленький клуб краеведов начал свою работу. От рек они плавно перешли на другие темы, потому что все здесь рядом – заверни за угол, и вот оно – новое место, покрытое мшистой историей, а вон там – старинный дом, с которого уже пора давно стряхнуть пыль. Они слушали про Хутынский монастырь, про Рюриково городище, которое находится чуть поодаль от Ярославова дворища, где сейчас гуляют расслабленные туристы, про то, как во время крещения Руси, Волхов стал красным от крови. Вспоминали смешные названия улиц: Людогоща, Газон, Рогатица и не смешные имена, связанные с подвигами: бравого юношу – тимуровца Лёню Голикова, смелого летчика-истребителя Тимура Фрунзе. Они все глубже погружались в болото интересных фактов, которыми мало кто делится. И в этом болоте им было хорошо и душевно.

Петя сходил в поход

– Как прошло? – спросила Аглая, присаживаясь к Пете за столик в столовой. Она поставила на стол круглый поднос с двумя стаканами компота с некрасивыми сухофруктами, похожими на прокаженных медуз, тарелку с треугольными пирожками и миску с салатом из свежих овощей, на которой был отколот краешек.

Петя поднял свой стакан с прокаженными медузами, как бы говоря что солидарен и готов поднять бокал за здоровье медузьего Посейдона, сделал глоток, и ответил:

– Феерично! Сначала был пазик. Древний. Они на таком и не ездили никогда, не знали, что внутри там широкие скамейки с облупившейся искусственной кожей, которая за годы работы поцарапала не одну сотню ляжек. Не знали, что уже много лет назад закрылись заводы, которые выпускали жвачку, украшающую поручни. А знаешь, каково было их удивление, когда они увидели, что задняя дверь закрыта просто бревном. Таким берёзовым, довольно увесистым, чтоб точно на ходу никто не смог сбежать, и в меру огромным, чтобы в случае нападения на пазик медведя, его можно было поднять и запустить в агрессора во имя спасения собственной шкуры.

– Да, помню такие. Эти вездеходы навсегда в бороздах моей памяти.

– Вот-вот. Потом я их на озеро отвел, крюк пришлось небольшой сделать, и там нас застал ливень. Кажется, мы сильно провинились, потому ощущение было такое, что тысячи пухленьких розовощеких прачек, живущих на облаках, выжимают всю одежду в мире прямо на нас. У меня телефон лагал, у ребят сеть не подгружалась, дорогу размыло. В общем, вовремя до монастыря мы не дошли. Я знал, что он где-то близко, но мы так устали, что решили ночевать на полянке.

– Звучит, как настоящий поход.

– И не говори! Федотов еще ногу поцарапал, Логинова где-то крапивой обожглась.

– Как же он будет в футбол играть?

– Да он чуть-чуть. А что за футбол?

– Ребята же каждую неделю играют на Ярославовом дворище. Химика, кстати, иногда берут, может, и ты сгодишься. Спроси. Так что там фееричного?

– Терпи! Мы еще на дороге зайца хромого встретили, так ребята пытались его догнать и оказать скорую помощь. Но, слава Мерлину, заячий адреналин его спас и он быстро убежал. Но дальше самое интересное.

– Я вся во внимании! – сказала Аглая, допила свое зелье в граненом стакане и принялась вилкой выковыривать медузьего страдальца.

– Вот представь: темные сумерки, вокруг липкий туман, все сырое, где-то рядом бегает тот, кто сделал зайца хромым, десять уставших детей и их воодушевленный родным краем (правильнее сказать ёбобо) учитель. Мы нашли какую-то полянку, впереди холм, с другой стороны дорога и лес. Вроде безопасно и довольно уютно. Деревья там рядом красивые листьев желтых накидали плотным таким ковром. Пришвин был бы очарован. Расставили мы палатки, залезли в мешки и улеглись. Даже есть ничего не стали. Мелкий костер, чтобы не задубеть, бананы и вода – вот и ужин, и сказка перед сном. Короче, просыпаемся мы с утра. Там кукушки кричат настойчиво, чтобы мы им вопросы задавали, птички еще какие-то поют. Солнце выходит из-за деревьев и этот ковер из листьев освещает. А я смотрю, под листьями что-то твердое и серое.

– Так, так…

– Подхожу ближе, отодвигаю листья – там плита.

– Электрическая?