Обещаю вернуться никогда (СИ)

Они сели на скамейку под анисовкой. Див не спешил начинать разговор. Он смотрел, как Ладимир отшагивает Корвуса на дороге возле поля. Корвус шёл неровно, подтанцовывал и мотал головой, пытаясь достать Ладимира зубами. Лад ругался, перехватив поводья под самой лошадиной мордой и стараясь заставить жеребца идти как полагается.

Див наблюдал за противоборством лошади и своего подопечного, пока ему не надоело. А надоедало ему, как понял ведьмак, быстро.

– Корвус! – вдруг рявкнул Див, да так, что у Геральта в ушах зазвенело.

Жеребец мигом встал как вкопанный и наставил уши в сторону хозяина. Див показал ему кулак и сказал тише:

– Лад, давай его сюда.

Ладимир подвёл Корвуса к калитке. Див расседлал коня, бросил снаряжение Ладимиру и сказал:

– Помоги-ка Аннушке на стол накрыть.

Ладимир недоверчиво посмотрел на него. Потом, сощурившись, на ведьмака. Потом снова на князя, вздохнул и как мог медленно потащился к дому.

Див дождался, пока он доползёт до крыльца, развесит на перилах амуницию и зайдёт на терраску. Когда за ним закрылась дверь, князь хлопнул вороного по лоснящемуся крупу и снова сел на скамейку рядом с ведьмаком. Корвус, подпрыгивая от удовольствия, порысил в поле.

– А ты здорово изменился, – заметил Геральт. – Можно и впрямь решить, что ты командовал организацией, которая держала в страхе самых сильных магов, какие только были в вашем мире.

– Прошедшее время можешь смело заменить на настоящее.

– Вот как, – насмешливо сказал Геральт.

Див посмотрел на него – тёмным острым взглядом, как тогда, двадцать с половиной лет назад, когда Геральт связывал ему руки.

– Не веришь, – сказал князь скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Я много повидал на своём веку, но ни разу не видел, чтобы мертвецы возвращались с того света. А мастеров наводить иллюзии и примерять чужое обличье – достаточно.

Див встал, расстегнул ремень и сбросил кафтан, затем – косоворотку.

Ведьмак сам мог похвастаться шрамами, но всё же с него не сдирали кожу, не избивали кнутом до тех пор, пока сквозь иссечённое в лохмотья мясо не начинали проглядывать кости, и не жгли калёным железом. Всё тело князя было изуродовано; некоторые рубцы выглядели запёкшимися ранами, а шрам, пересекающий грудь наискось от правого плеча до левого бока, сочился кровью.

– И какому иллюзионисту это надо? – тихо спросил Див.

Ведьмак разглядел в области солнечного сплетения Дива небольшой глубокий шрам. Он отвёл глаза и стал смотреть в поле.

Князь принялся одеваться.

– У тебя рана кровоточит, – сказал ведьмак.

– Раны открываются с завидным постоянством. Я привык.

– Зачем ты спас меня? – после непродолжительного молчания спросил Геральт. – Своими… шрамами ты обязан и мне тоже.

– Именно тебе я обязан только одним шрамом.

– Проще говоря, своей смертью.

– Убийство убийству – рознь. В данном случае это был скорее акт милосердия.

Геральт шевельнул бровью.

– На случай, если ты не понял. Мне тебя заказали и неплохо заплатили. Ни о каком милосердии речи нет.

Див фыркнул.

– Ты предлагал мне бежать, причём так настойчиво, что готов был пинками спровадить. То, что ты меня доставил Серому совету – не твоя заслуга, уж извини.

– Кстати, что на тебя нашло?

Див взглянул на него и задумался.

– Откровенно говоря, в те годы я не отличался умом, – сказал он. – Если бы я знал, чем это всё закончится… да, тогда сбежал бы. Причём не дожидаясь, когда ты за мной явишься. Однако в то время я был уверен, что из царства мёртвых не возвращаются.

– Мудрёный способ самоубийства.

– Обычный мальчишеский выпендрёж, – возразил Див, – обставленный как самопожертвование и якобы наполненный глубоким гуманическим смыслом. И это при том, что я никогда не был склонен к альтруизму.

– Что ж, ты дёшево отделался. Зачастую мальчишеский выпендрёж обходится намного дороже.

Див молчал; он смотрел в поле и видел лес, звенящий обледеневшими ветвями, глубокий снег, слежавшийся внизу – ледяная корка ранила ноги при каждом шаге, – и кровь на снегу. Свою собственную.

– Теперь ты – князь Братства, и сдаётся мне, что нынешнее Братство сильно отличается от того, которое было двадцать лет назад. У вас появилась форма, боевые лошади, чёрная сталь, против которой бессильна магия. Вся казна в твоём распоряжении, ты можешь жрать до блевоты, трахать самых красивых шлюх и не заботиться о завтрашнем дне – и всё это за ободранную шкуру. Я бы охотно поменялся с тобой местами.

Пока Геральт говорил, Див смотрел на него, чуть сощурившись. Потом он немного помолчал, словно что-то обдумывая, усмехнулся, тряхнув головой, и встал.

– Когда тебя отправлять назад? – спросил он обычным тоном – холодным и слегка насмешливым. – Или, может быть, ты передумал и намерен вернуться сию минуту?

Геральт ответил не сразу.

– Передумал, – наконец сказал он.

Див повёл бровью.

– Придётся подождать, – сказал он. – Я магией не владею. Чеглок!

Со старой огромной ели на соседнем участке спорхнул соколок и опустился на руку Дива.

– Шиву сюда, быстро. Скажи, чтобы прихватил из Ставки одежду и меч для ведьмака.