Обещаю вернуться никогда (СИ)

И тут меня осенило. Обидело его то, что я ему соврала. Он так любил меня, что верил мне безоговорочно, а я его обманула.

Какая же я дура…

Моя невысокая самооценка отмахивалась и заявляла, что это бред. И я, которую никто никогда не любил, склонна была к ней прислушаться. Но эта догадка отлично всё объясняла.

Выходит, я виновата перед Геральтом. Будет у меня возможность извиниться, или он не захочет больше меня видеть?

Я в замешательстве вышла на терраску и обнаружила там Бересклета.

Именно его мне и не хватало.

Он встал, заметив меня. Вид у него был слегка смущённый.

– Извини, – сказал он. – Я думал, что он знает.

Он не частил, и голос его звучал сейчас ниже. И у меня неожиданно пропало желание на него сердиться.

– Что уж теперь, – ответила я. – Ему никто ничего не говорил, и Див в том числе.

Бересклет сообразил, что он прощён, и снова сел. Я обошла его и устроилась на диванчике.

– Ты не видел, куда они пошли?

– Куда-то в сторону леса.

– К болоту, что ли?

– Да, есть там что-то такое… я пока плохо здесь ориентируюсь.

Я пораскинула мозгами. Догонять их не имело смысла. От болота они могли пойти в любую сторону, и, даже если бы я их нашла, вряд ли стоило разговаривать с ведьмаком, пока он не остынет.

– Мне непонятно, зачем Див с ним возится, – сказал Бересклет. Голос его зазвучал по-прежнему. – Я привёз его из Ставки, и я видел, в каком он состоянии. Всё, что ему было нужно, – добраться до дивана, заснуть крепким сном и чтобы его в ближайшие сутки не трогали. А он вдруг срывается ни свет ни заря и мчится на помощь своему убийце. Тебе не кажется, что ситуация немного странная? Ведь проще было его прикончить, а не лечить.

– Не волнуйся, никто из нас этого не знает. И все ломают головы.

– Спрошу у Леда.

Он снова встал.

– С удовольствием поболтал бы с тобой ещё пару часиков, но, если Див узнает, десять шкур с меня спустит. Счастливо оставаться.

Он кивнул на прощание и вышел. За воротами его ждал осёдланный рыжий жеребец.

А я осталась дожидаться ведьмака, вот только решить оказалось проще, чем сделать. Вдруг я так его ранила, что он вообще не придёт?

Я не могла ничем заняться. Читать было невозможно, писать – тоже, ни на чём не удавалось сосредоточиться. Я вышла и побродила немного по огороду в поисках хороших кадров и даже немного прогулялась, но в тот день ни одной удачной фотографии не получилось.

Я вернулась домой, села на диван, положила планшет на колени и уставилась на печку.

Ожидание становилось невыносимым. Я со вздохом отложила планшет и вдруг увидела Геральта. Он стоял в арке и смотрел на меня. И взгляд у него был виноватый.

На меня навалилось такое облегчение, что я сейчас готова была простить ему что угодно. И промелькнуло удивление, насколько хорошо я его знаю. Лицо его было невыразительно, и тем не менее по малейшим движениям его бровей, губ, по взгляду я незаметно для самой себя научилась читать, что он чувствует, хотя далеко не всегда могла определить, почему.

Он, однако, тоже научился меня читать и, наверное, раньше и лучше, чем я его.

Геральт медленно подошёл и сел рядом.

– Прости, – сказал он, помедлив. – Я сорвался.

И всё-таки он ещё обижается.

– Это ты меня прости, – сказала я и погладила его по щеке. – Я во всём виновата. Но я правда не знала… точнее… Сваромир в своём рассказе использовал другие выражения. Я поняла, что ты скорее должник Дива… и, честно, мне и в голову не пришло тебе пересказывать это поверье. Див не признаёт таких вещей.

Я хотела сказать, что Геральт может оказаться вовсе не должником князя, но что-то меня от этого удержало. Откуда мне знать, как князь воспринимает Геральта? Тем более, что я не знала, о чём они говорили.

Когда я замолчала, ведьмак взял меня за руку.

– Если… если я…

И он умолк, не договорив.

Пришлось двигаться ощупью.

– Геральт, я обманула тебя по глупости. Или от слишком большого ума. Ведь тогда надо было бы упомянуть Сваромира, а ты с трудом выносишь его имя. Вот только всё равно пришлось… Я не буду больше тебе лгать, обещаю. Никогда.

«Да уж, – с горькой иронией сказал мне внутренний голос, – вряд ли тебе придётся прилагать усилия, чтобы держать это обещание в течение оставшейся недели… а то и меньше, едва ли Див отправит его назад в последний день твоего отпуска».

Взгляд его потеплел. Значит, угадала.

Я провела пальцами по его груди и поцеловала его. Он ответил на мой поцелуй, и я не заметила, как оказалась сидящей на нём.

Мы целовались, моя майка давно уже валялась на столе в компании с юбкой, нижним бельём и его рубашкой, вот только начинать он не торопился и, придерживая меня за бёдра, не давал начать мне.

Когда я, уже слегка недоумевая, прильнула к нему, он шепнул мне на ухо:

– С какой стати Сваромир рассказал тебе эту легенду?

Я выпрямилась и ошеломлённо уставилась на него. Он ухмылялся.

– У тебя что же… непреодолимая необходимость это узнать? Прямо сейчас?

Он ухмыльнулся ещё сильнее и слегка шевельнул бёдрами. Я охнула и снова прижалась к нему.

– Геральт, я не могу… ни о чём сейчас говорить…

– Привыкай.

Я выпрямилась и уставилась на его наглую рожу. Ах, так?