Обещанье не пустяк

– Ну вот, теперь можно и светскую беседу завести! Господин Чинарик, сырику не желаете? Или вы желаете к господину Стасу на ручки перебраться? Настя, да отпусти ты собаку наконец!.. Господин Стас, а не расскажете ли вы нам что-нибудь о себе? Откуда вы, такой красивый и толковый, взялись? Или, если неохота, для развлеченья детективчик какой припомните – из тех, что переводили?

Стас покачал головой.

– Может быть, позже. А сейчас мне больше всего хочется спросить – неужели вас все это… – он показал на банановые груши, потом неопределенно повел рукой по сторонам, глядя на обеих девушек с любопытством, – …совершенно не удивляет? Мне так, честно говоря, изрядно не по себе!

– А! – сказала Соня и с готовностью затараторила: – Конечно, мне сначала тоже было не по себе! Да и кому не было бы?… Но только, знаешь, человек ко всему привыкает. И довольно быстро на самом деле! Я вот, например, когда впервые в спиритическом сеансе участвовала, не верила, что блюдце задвигается, и думала, что если это и впрямь случится, так я не то что удивлюсь, а прямо в обморок упаду со страху. И ничего! Оно поехало, я ойкнула и тут же забыла обо всем, потому как интересно стало, что дальше. И в следующий раз, когда гадали, про страх уже даже и не вспомнила… А ведь это враки, между прочим, – будто блюдце кто-то из участников двигает! Я сама на него пробовала давить – специально, чтобы проверить, получится им управлять или нет, – и фигушки! Упирается и едет куда хочет!.. Так что погоди немного, и ты к чудесам привыкнешь! Да, Насть?

– Наверное, – задумчиво ответила та. – Я так перестала удивляться после… явления принца из кладовки. Но не думаю, что привыкла к чудесам. Скорее, просто до какого-то предела дошла, за которым мне способность к удивлению отказала. Может быть такое – чтобы она имела свои пределы?…

– Так это и есть привычка! – сказала Соня. – Да, Стас?

– Не совсем, – он тоже задумался. – Переводил я как-то книжечку, так там было сказано, что наша психика, как и тело, обладает своего рода иммунитетом. Умеет приспосабливаться к обстоятельствам, которые представляют для нее угрозу. Так что, возможно, она сама эту способность и отключает. От перегрузки бережет – чтобы человек с ума не сошел…

Соня одарила его восхищенным взглядом.

– Нет, ну какой ты все-таки умный! Да, Насть?…

Глава 10

Незадолго до полуночи дождь прекратился.

Сад задышал свежестью и преисполнился тысячами ароматов – в таких изысканных и пленительных композициях, которые невозможностью их повторить свели бы с ума любого парфюмера.

И даже черный маг, душа которого давно разучилась радоваться природной магии, ее столь бесполезным и бессмысленным проявлениям, в частности, как благоуханье цветов, что-то эдакое да почувствовал – когда незадолго до полуночи открыл наконец дверь и шагнул в маленький двор за порогом. Вроде как дух у него перехватило…

Он замер на месте. С подозрением огляделся по сторонам.

Никого. Темнота, тишина. Сырость.

Работа по снятию чар его изрядно утомила. Сил не было уже таскаться в поисках проклятых тварей по саду.

Но и в квартире, из которой он вышел, остаться, чтобы отдохнуть до утра, казалось слишком опасным. Вдруг феи за каким-то чертом наведаются туда среди ночи и застанут его спящим, почти беспомощным… Нет, так рисковать он не мог.

Испытывая странное чувство – будто в этой невозможности есть что-то отчасти и приятное, – Тихий сделал несколько размеренных, глубоких вдохов для восстановления дыхания. Решил тем временем, что заново запечатывать дверь не стоит – мало ли, самому вдруг срочно понадобится выход? – и прикрыл ее простым маскировочным экраном, имитацией стены, в которой она была пробита.

После чего, собрав последние силы, перекинулся ночной птицей – филином. И, тяжело взмахивая крыльями, полетел в благоуханную тьму, искать себе дупло для ночлега.

Надеясь, что по дороге вдруг нападет нечаянно на след фей…

* * *

Спустя минуту экран, им поставленный, медленно отъехал в сторону, и во двор из квартиры выбрался, покряхтывая, кое-кто еще.

Серое, лохматое, невеликое ростом и похожее на тень существо, в котором Тихий без труда узнал бы домового – если бы увидел.

Звали его Дымша, лет ему было много, и за Матвеевой квартирой он приглядывал еще с тех давних пор, когда в нее вселился самый первый жилец. Немало их успел пережить – и хороших хозяев, и не очень, – но последним был доволен больше, чем всеми предыдущими. Можно даже сказать, привязался к этому молодому колдуну, с которым мог позволить себе в открытую сиживать на кухне, ведя под чай с вареньем задушевные разговоры.

Поэтому, в надежде на скорое и благополучное возвращение хозяина, он содержал его жилище в безупречном порядке и оберегал имущество как свое.

Периодическое проживание в квартире феи Мирабель с ее зверюшками и цветочками домового не волновало. Та, в конце концов, тоже за ней присматривала и тоже, бывало, приглашала его на чаек с вареньем.

Но вот появление каких-то посторонних девиц с тюками и с явным намерением здесь поселиться – а вслед за ними еще толпы народу, – Дымшу обеспокоило.