Обещание ночного серебра

Все повернулись и посмотрели на него. Пейсли покраснела, увидев благоговейное выражение его лица: для неё все эти вещи с детства были частью семьи, и сейчас девочка поняла, что для Корбетта эта груда богатств стала потрясением. Пожалуй, на его месте кто угодно испытал бы шок.

– Мы пробудем там недолго, – сказала Пейсли.

– Точно, правила! Мне нельзя входить в ваше хранилище, а не то Оделия меня убьёт, – Корбетт хихикнул, а Оделия взялась за рукоять меча. – Я останусь здесь, и мы с ней узнаем друг друга получше. – Он покосился на Оделию, а та скрестила руки на груди и пронзила его суровым взглядом.

– Хранилище закрывается через полчаса. Если за это время вы не успеете сделать то, зачем пришли, мы запечатаем сокровищницу на ночь. И тогда вам придётся остаться здесь до завтрашнего утра, – сказала Оделия Пейсли.

Дэкс увидел, что сестра достаёт из кармана часы матери.

– Идём, Дэкс, мы справимся, – подбодрила его девочка.

Часы приятно грели ладонь, и Пейсли думала о том, что их мама жива и нуждается в помощи. Она оглядела просторное хранилище и, расправив плечи, крепко сжала руку Дэкса и шагнула к сокровищам.

Глава двадцать первая Хранилище Дэксонов

– Помедленнее, Дэкс! Ты куда?

Дэкс бросился влево, и Пейсли последовала за ним. Мальчик остановился за большой картиной, загораживающей их от Корбетта и Оделии.

– Думаешь, это правда? – едва слышно спросил он, протискиваясь между ящиками с драгоценностями и стараясь не задеть груды украшений. – Камень в ожерелье бабушки Фионы – это действительно душа Ану?

– Не знаю, Дэкс, – ответила Пейсли. – Возможно, но, по-моему, вся эта история похожа на вымысел.

Дэкс остановился и огляделся, раздумывая, куда идти дальше. Пейсли взяла брата за руку и потянула влево.

– Все вещи бабушки Фионы хранятся здесь. Помню, как пришла сюда, когда была совсем маленькой, и мама показала мне одно ожерелье с большим чёрным камнем. Оно лежало в коробке с письмами или какими-то бумагами; мама все их прочитала, а потом убрала обратно в коробку… – Пока Пейсли говорила это, она вспомнила, что, читая те письма, мама плакала.

– Пейсли, если у бабушки была часть души Ану, не значит ли это, что мы имеем отношение к сёстрам-хранительницам?

– Я думала об этом и считаю вполне возможным. Это многое бы объяснило. – Она посмотрела на закованную в металлический каркас ногу Дэкса.

Они отходили всё дальше от двери, пробираясь между грудами сокровищ.

– Знаешь, что это значит? – проговорил Дэкс с улыбкой. – Это значит, что мы оба драконы.

Пейсли остановилась и улыбнулась брату.

– Скорее всего, так и есть, но этим наша сущность не ограничивается, Дэкс. Люди – очень сложные создания, и одна наша часть не определяет всего целого. Только поступки делают тебя тем, кто ты есть.

Девочка посмотрела вверх: они дошли до написанной маслом картины, изображающей бабушку и дедушку в день свадьбы.

– Вот бабушка Фиона и дедушка Эзра. Мы их потомки, а также потомки мамы и папы и всех наших предков, вроде прадедушки Питера, в честь которого мама назвала комету Вольстенхольма, но мы должны выбирать, что будем делать с этим наследием.

Дэкс кивнул, и они вдвоём стали рассматривать огромное полотно. Как всегда, при взгляде на портреты их предков у Пейсли возникло сожаление, что она не успела получше узнать этих людей.

Мама всегда говорила, что дедушка Эзра был большим мыслителем, и именно он открыл ей чудесный мир астрономии. Зато бабушка Фиона предпочитала не изучать звёзды, а быть одной из них, желательно самой прекрасной.

Пейсли протянула руку и осторожно погладила холст:

– Бабушка была светской львицей, очаровательным ослепительным бриллиантом.

– Смотри, Пейсли, – прошептал Дэкс. – На ней то самое ожерелье.

У девочки округлились глаза. Она порылась в сумке и достала фотограмму. Ожерелье на снимке выглядело в точности как украшение на картине.

– Да, это оно. – Пейсли огляделась. – Думаю, здесь родители хранили все бабушкины вещи. Скорее, помоги мне его найти.

Пейсли открыла ближайшую к ней шляпную коробку, а Дэкс стал копаться в сундуке с мехами.

– По-твоему, где оно может быть?

– Если бы я знала, Дэкс, – ответила Пейсли.

Она нашла фотограмму их родителей: на снимке отец и мать были молодыми и выглядели счастливыми.

Дэкс радостно пискнул.

Пейсли отложила фотограмму в сторону и спросила:

– Нашёл?

– Нет, но взгляни, – восторженно сказал Дэкс и поднял повыше найденную вещицу – нечто похожее на оплетённое чёрными нитями ночного серебра яйцо дракона. Мальчик внимательно рассматривал филигранный узор, охватывающий яйцо так же, как металлический каркас его ногу.

– Просто удивительно, – сказал он, прижимая яйцо к груди. – Как думаешь, оно настоящее?

– Нет, вряд ли. А теперь давай искать, у нас мало времени. – Пейсли достала из кармана часы матери.

– Можно я оставлю его себе? – спросил Дэкс, поднял вещицу повыше и стал рассматривать на свету. Филигранный узор искрился всеми цветами радуги – как будто в лужу вылили бензин.

Пейсли кивнула и открыла большую деревянную коробку.

– Формально это принадлежит нам, поэтому мы можем брать всё, что захотим.