Обещание ночного серебра

Дэкс убрал яйцо в карман пальто, но верхняя часть находки всё равно осталась видна. Мальчик похлопал рукой по пальто, и карман так плотно обхватил яйцо, что оно не могло выпасть.

Пейсли подошла к комоду, в котором было много ящиков, и начала один за другим выдвигать ящики. Внутри лежали украшения, пара золотых браслетов, отделанных нефритом, длинные ониксовые серьги и…

– О нет. – Пейсли побледнела. Она увидела плоскую коробку, перевязанную розовой лентой, и открыла её. – Он исчез, – пробормотала девочка, достав из коробки золотую цепочку, на конце которой болталась пустая оправа: чёрный камень пропал.

– Что это значит?

– Смотри. – Пейсли поднесла цепочку к картине: нарисованная оправа выглядела точь-в-точь как настоящая: изящное переплетение золота и серебра, некогда обрамлявшее Камень-Сердце. Пейсли положила цепочку обратно в коробку, к стопке писем, и закрыла крышку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

– Что же нам теперь делать? Как вернуть маму? – спросил Дэкс.

– Я… Я что-нибудь придумаю. – Пейсли смахнула слёзы и тряхнула головой так, что её рыжие волосы взметнулись. – Мы просто покажем Таракану, что у нас больше нет камня. – Она встала и осторожно убрала плоскую коробку в сумку. Вряд ли слугу Тёмной драконицы удовлетворят их объяснения.

– Я могу отдать ему это яйцо, – предложил Дэкс. – Вдруг из него вылупится Великий дракон? Кто знает: может, Тёмную драконицу это заинтересует?

Мальчик погладил торчащее из кармана яйцо. Пейсли понимала, что, если бы внутри этой штуки оказался дракон, брату было бы нелегко с ним расстаться, но, в конце концов, ради мамы они готовы пожертвовать чем угодно.

Вдруг снаружи донёсся пронзительный крик.

– Что это? – Дэкс обернулся, пытаясь увидеть, что происходит за дверью.

– Не знаю… – Пейсли сглотнула. – Только это определённо не к добру.

Глава двадцать вторая Мастерица войны

Механический таракашка быстро выбежал на улицу из дверей хранилища, похожих на драконьи челюсти. Металлический жук развернул крылышки из ночного серебра, поднялся в воздух и полетел прямиком к хозяину.

Стоящий в тени здания на противоположной стороне улицы Таракан протянул руку, и таракашка на неё приземлился. Мастер Бедокур прикрывал одно ухо ладонью, чтобы лучше слышать Мастерицу войны.

Её голос звучал ясно и чётко, как удары молота о наковальню. Таракан поглядел на вход в хранилище и двух ходящих с драконами, дежурящих снаружи. Что, если Мастерица войны устроила ему ловушку? Он давно заметил, что она самая рьяная последовательница Тёмной драконицы.

Эта ходящая с драконами взирала на Тёмную драконицу с тем же пылом, с каким механики наблюдали за вращением Механизма, переворачивали страницы Светокопии и обращались к Верховному Конструктору – благоговейно и с истовым обожанием.

Таракан размышлял об этом, поднимаясь по ступеням ко входу в Драконье хранилище, утопленному в огромной каменной пасти.

Казалось, ходящие с драконами не обращают на него внимания, но едва он подошёл к дверям, как стражницы преградили ему путь, скрестив длинные копья.

Таракан остановился, и тут ходящая с драконами резко выбросила копьё в сторону, ударив свою напарницу в подбородок. Застигнутая врасплох, воительница повалилась навзничь, однако напавшая на этом не остановилась и с размаху ударила свою сестру по голове.

Таракан взглянул на скорчившуюся на земле девушку, потом поднял глаза на стражницу.

– Мастерица войны передаёт тебе привет. Я первая Мэйм, ходящая с Тёмной драконицей, её верная слуга, отвечаю за то, чтобы ты благополучно дошёл до хранилища, – сказала ходящая с драконами и слегка склонила голову.

Таракан кивнул в ответ. Ему редко приходилось иметь дело с ходящими с драконами, но он знал, что они помешаны на формальностях и верят в высшую справедливость. Интересно, это как-то связано с их драконьим прикосновением или с тяжёлыми тренировками?

– Тёмная драконица желает, чтобы мы принесли ей камень из Драконьего хранилища, а также привели к ней детей Фицуильямов. Их мать… отказывается сотрудничать, – сказал Таракан.

– Да, это верное средство воздействия. Как и Великие драконы древности, мать сделает всё, чтобы защитить своё потомство. – На лице Мэйм появилась такая безжалостная улыбка, что даже Таракану стало не по себе.

Он посмотрел на вход в хранилище.

– Я наслышан об этой двери – якобы она умеет чувствовать намерения людей. Наверняка тут где-то есть чёрный ход?

– Есть лишь один вход в хранилище – это часть нашей системы безопасности, – ответила Мэйм. – Не волнуйся, мастер Бедокур, моё драконье прикосновение поможет тебе попасть внутрь.

– Правда? А что дало тебе драконье прикосновение?

– Я могу заслонять разум других людей, манипулировать ими и заставлять видеть, что захочу. Я спрячу твой разум от взора дверей с такой же лёгкостью, с какой могу убедить тебя увидеть то, чего нет. Смотри.

Мэйм указала на пол, где лежала оглушённая девушка. Там никого не было: вторая стражница по-прежнему стояла на посту слева от входа как ни в чём не бывало.

– Как? – спросил Таракан.