Обет молчания

Я взглянула на часы у кровати. Было около двух часов ночи. Я встала, нащупала домашние туфли, набросила пеньюар, открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Потом я снова услышала шаги. Кто-то шел по лестнице. Я поспешила к лестничной площадке и, взглянув вниз, увидела осторожно спускающуюся фигуру.

Это была Андрэ.

- Андрэ, - прошептала я, - Андрэ, что случилось?

Она обернулась, и на мгновенье ее лицо стало испуганным. Потом она сказала:

- О.., это вы... Я разбудила вас. Мне так жаль, Люсинда.

- Что-нибудь случилось?

- Пустяки... Вы же знаете, как я беспокоюсь об Эдварде.

Андрэ поднялась по лестнице и стала рядом со мной.

- Что с ним?

- Ничего особенного. Я шла на кухню взять немного меда.

- Меда! В такое время? Сейчас около двух часов ночи.

- Видите ли, малыш немного кашляет. Это мешает ему заснуть. Теперь он спит, и я решила выскользнуть вниз и принести меда, который поможет ему. Не волнуйтесь. Просто небольшая простуда. Мне показалось еще днем, что ему немного нездоровится. И этот кашель, который не давал ему заснуть...

- Утром я пошлю за врачом.

- Это не понадобится. Просто кашель мешал Эдварду заснуть, а потом, когда он, наконец, уснул.., я выскользнула за медом - Прекрасная идея. Я пойду с вами.

- Вы знаете, где мед?

- Нет, но мы найдем его. Он стоит где-то вместе с вареньем и джемами. Вы в самом деле считаете, что у малыша нет ничего серьезного?

- Господи, конечно, нет. Боюсь, что я слишком трясусь над ним. Но вам это понятно. Вы в этом смысле такая же, как и я. Я прекрасно разбираюсь в легких недомоганиях у детей, которые мгновенно проходят. Вероятно, к ужину он будет в полном порядке.

Мы дошли до кухни и после недолгих поисков, нашли мед.

- Это замечательно, что вы заботитесь о нем, - сказала я.

- Он такая прелесть!

- Я тоже так думаю. Но вы так хорошо к нему относитесь.

- Это просто моя работа, поэтому, пожалуйста, не делайте из меня героиню. Мне доставляет удовольствие присматривать за Эдвардом Я хотела найти какое-то пристанище. Вы и ваша семья столько для меня сделали. Если я смогу хоть немного отплатить вам, я буду вне себя от радости. То, что делаю я, пустяки по сравнению с тем, что вы сделали для меня. Быть здесь, выбраться...

Я сжала руку Андрэ.

- Странно, что зло может породить что-то хорошее, - сказала я.

- А возможно, и добро может породить зло.

- Неужели вы верите в это?

- Нет, конечно, нет. Думаю, мне надо поспешить назад. Его светлость Эдвард может проснуться и раскрыться, если некому будет приглядеть за ним.

- Надеюсь, его кашель не станет сильнее. Мы должны проследить за этим, Андрэ.

- Положитесь на меня.

Мы вместе поднялись по лестнице.

- Я пойду к Эдварду, - промолвила я.

- Лучше не надо, - сказала девушка. - Если он проснется, его заинтересует, что происходит, и он больше не заснет. Надеюсь, он все еще спит.

Тогда все хорошо. В случае необходимости я дам ему мед. Если что-нибудь действительно будет не так, я сразу же приду к вам.

- Наверное, вы правы, - сказала я.

Мы помедлили у моей двери.

- Мне так жаль, что я побеспокоила вас, - сказала Андрэ. - Я старалась не шуметь.

- Вы испугались, когда увидели меня. Боюсь, я напугала вас.

Андрэ рассмеялась.

- Наверное, я приняла вас за привидение. Вы чутко спите?

- Да нет. Просто я уже проснулась. Думаю, меня разбудила луна. Она светила прямо в окно.

О, как я хочу, чтобы эта проклятая война кончилась! Из-за нее у всех нас сдают нервы.

- В Марчлэндзе у нас почти не останется времени думать о чем-то, кроме госпиталя.

- Возможно, работа там пойдет нам на пользу.

- Хотелось бы, - сказала Андрэ. - Ну, спокойной ночи, Люсинда. И еще раз прошу извинить меня.

Я вернулась в постель. Я думала о тревоге Андрэ за Эдварда я надеялась, что с ним все в порядке.

Она оказалась превосходной няней. Я стала вспоминать нашу встречу в гостинице. Потом я мысленно повторила поездку через Францию. Картины вспыхивали в моем мозгу и гасли. Я видела растерянные лица беженцев, старую женщину, толкающую детскую коляску, наполненную всем, что старушка смогла захватить, ветхий автомобиль, набитый людьми и вещами, маленьких детей, цепляющихся за материнские юбки. Все они были внезапно лишены крова.

Эти образы запечатлелись в моей памяти навсегда.

Потом я уснула. Утром Эдвард чувствовал себя прекрасно.

Примерно через неделю госпиталь был готов к приему раненых. Несколько комнат превратились в больничные палаты. Появились операционная, множество кладовых, амбулатория, вообще все, что должно иметься в госпитале. Мама была совершенно счастлива.

У нас работали два врача: доктор Эджертон, примерно сорока лет, и доктор Мэй, более зрелого возраста, а также штат медицинских сестер, в большинстве своем, молодых, только что прошедших курс обучения, во главе которых стояла старшая сестра Гэмэдж, вселявшая ужас не только в подчиненных, но и во всех нас. Имелся также штат прислуги, который служил в Марчлэндзе с тех пор, как я себя помнила. Всех переполняла решимость добиться успешной работы госпиталя. Все были рады сделать что-нибудь для страны.