Обет обмана

Русский незнакомец отпускает мои бедра, и я перемещаюсь на другую сторону машины, стараясь держаться как можно дальше.

Отсутствие его прикосновений — это как потеря тепла посреди ледяной бури. Но я скорее замерзну, чем буду сожжена им до смерти.

— Правильно. — Он сцепляет пальцы на коленях. Они длинные и ухоженные, и я не могу не смотреть на обручальное кольцо на его левой руке.

— Ты уже женат.

Его взгляд скользит к кольцу, как будто он забыл, что оно было там все это время. Его густые черные ресницы обрамляют глаза, пока он изучает его. У него странное выражение лица. Когда кто-то думает о своем супруге, он обычно либо смягчается от обожания, либо мрачнеет от печали или отчаяния.

Он не делает ни того, ни другого.

Его губы складываются в линию, что предполагает, что он хочет задушить кольцо и того, кто надел его на палец.

Прежде чем я успеваю прочесть его реакцию, его внимание скользит от руки ко мне, и эмоции, которые я видела в его стальных глазах, исчезают, как будто их никогда и не было.

— Ты будешь притворяться моей женой.

— Притворяться? — Не знаю, почему я продолжаю задавать ему эти вопросы, развлекая его, но ситуация настолько сюрреалистична, что кажется, будто меня втянули в одну из этих рождественских сказок.

— Моя жена умерла несколько недель назад, и никто больше не может выполнять ее обязанности, так что ты будешь ее заменой.

— Ох. — Я не хочу произносить это вслух, но оно все равно вырывается.

Я смотрю на него с другой точки зрения. На его прямую, уверенную осанку, на его выбор темного гардероба, на его черные волосы и густую щетину, на тени, вызванные его скулами. И, наконец, на тусклость в его серых глазах, словно вырезанных из мрачного Нью-Йоркского неба.

Чувствовала ли я себя неловко рядом с ним из-за этой негативной энергии, которую он излучает? Теперь, когда я узнала, что причиной этой энергии является недавняя смерть его жены, я не знаю, как себя чувствовать.

Тем не менее, беспокойство скрывается под моей кожей, как свернувшийся кровеносный сосуд, блокируя нормальный приток кислорода к моему сердцу.

Его руки, хотя и покоятся на коленях, ощущаются так, будто они упираются в мою душу, давят и пытаются прорваться.

Это… опасно. Даже страшно.

Я могла бы оказаться на улице, но мои инстинкты не пострадали, и они, по крайней мере, могут распознать опасность.

Этот человек и есть ее определение.

Его приятная внешность, сильное телосложение и непринужденная уверенность не обманывают меня. Во всяком случае, я рассматриваю их как его орудия разрушения.

— Мне жаль Вашу жену. — говорю я как можно спокойнее. — Но я ничем не могу помочь.

— Мне не нужны твоя неискренняя жалость. Просто делай, что тебе говорят.

— Ты что, не слышал, что я сказала? Я не могу быть твоей женой.

— Да, ты можешь. На самом деле, ты единственная, кто способен соответствовать этой роли.

— Единственная? Ты меня видел?

Он постукивает пальцами по бедрам, пока его взгляд скользит от моего лица к торсу и вниз к ноге, на которой не хватает обуви. Это я спросила, видел ли он меня, но теперь, когда я попала под его пристальный взгляд, чувство неполноценности после сегодняшнего дня снова охватывает меня.

Он, должно быть, видит монстра, причем вонючего, и хотя я редко стесняюсь своего образа жизни, сейчас я это делаю. Неприятное ощущение врезается в меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание.

Я начинаю извиваться, но останавливаюсь.

— Я вижу тебя. — говорит он медленно, как будто за этими словами скрывается другой смысл. Постукивание его пальцев прекращается. — Четко.

— Тогда… ты должен понять, что я не гожусь в жены никому.

Не говоря уже о нем.

Он лезет в карман пиджака, и я ожидаю, что он вытащит пистолет и выстрелит мне в лицо за то, что я зря трачу его время. Тем не менее, он достает черный кожаный бумажник, открывает его и вытаскивает фотографию.

Легкий вздох слетает с моих губ, когда я смотрю на женщину на ней. Это ее снимок в свадебном платье. Ее темно-каштановые волосы собраны в элегантный пучок, открывающий нежную шею. Вырез платья спадает с ее плеч, подчеркивая их изгибы и ключицы.

Нос у нее миниатюрный, а контур лица четко очерчен, оставаясь при этом мягким. Легкий макияж покрывает ее светлую кожу, усиливая ее спокойную красоту. Ее полные губы выкрашены в телесный цвет, и тени для век такого же оттенка.

Ее глаза бирюзового цвета, такие голубые, как будто она заглядывает мне в душу и ждет, когда она ответит ей.

Легкая улыбка растягивает ее губы. Она загадочная, как будто не хочет улыбаться, или, возможно, у нее есть другая цель.

Но ее красота и элегантность — не причина моих дрожащих пальцев.

Это всё она.

Я смотрю на темноволосую, чистую и ухоженную версию себя. Я едва помню, когда в последний раз была такой же чистой, как она, но я помню свое отражение в зеркале в больнице несколько недель назад, и я определенно выглядела как эта женщина, только со светлыми волосами.

— Вот почему это должна быть ты.

Я вздрагиваю от голоса незнакомца. Пока я была погружена в фотографию его жены, я почти забыла, что он был здесь все это время.

— Но как…?