Обет обмана

Уходи. Убирайся!

Я повторяю мантру в своей голове снова и снова, как будто это заставит это случиться.

Мама часто говорила мне, что если верить во что-то достаточно сильно, то это сбудется.

И, как по волшебству, коричневые туфли уходят. Я вздыхаю с облегчением, но оно обрывается, когда сильная рука выдергивает меня из-за машины за капот.

Сила настолько сильна, что я на мгновение зависаю в воздухе, прежде чем громоздкий мужчина со страшными чертами лица говорит с русским акцентом.

— Поймал ее, босс.

Глава 4

Уинтер

Поймал ее, босс.

Я не останавливаюсь, чтобы подумать, что могут означать эти слова. Моя первая и самая важная роль в жизни — это выживание. Я живу не для себя. Я живу ради своей малышки. Ради жизни, которую она не может иметь.

Человек, который схватил меня, громоздок и велик, как гора. Выражение его лица суровое, грозное, как будто он родился с постоянным хмурым взглядом. Волосы у него короткие, белокурые, а светлые глаза холодны и безжалостны, как лед.

Как только он ставит меня на ноги, я извиваюсь, чтобы выскользнуть из его хватки на моем капюшоне. Брыкаясь и извиваясь, я хватаю его за руку и пытаюсь вырвать ее, но с таким же успехом я могла бы быть мышью, сражающейся с кошкой.

Он выглядит совершенно безразличным, когда тянет меня за собой, и моя борьба нисколько его не останавливает. Я наступаю ему на ногу, но он лишь крепче сжимает мой капюшон, продолжая уводить меня. Мои ноги волочатся по полу, и я теряю одну из туфель.

— Помогите! — кричу я во всю глотку. — Помогите… — Мужчина кладет мне на рот каменную руку, отрезая любой звук, который я могу издать.

В отличие от вони моих гнилых перчаток, его рука пахнет кожей и металлом. Несмотря на довольно терпимый запах, все равно душно, как будто меня запихивают в маленькое место, где я не помещаюсь.

Мои конечности дрожат от такой перспективы. Я пытаюсь оторвать от него свой разум, но он уже вырос и расширился, разрывая плоть и кости, чтобы материализоваться передо мной.

Я нахожусь в замкнутом пространстве, там так темно, так темно, что я не вижу своих рук. Запах мочи наполняет мои ноздри, и мое собственное дыхание звучит как красноглазое чудовище из моих самых ужасных кошмаров.

Я в ловушке.

Я не могу выбраться.

— Выпустите меня! — шепчу я с хриплым отчаянием. — Пожалуйста, выпустите меня.…

— Где этот маленький монстр?

Нет!

Я царапаю руку, держащую меня, того, кто убьет меня. Я им не позволю.

Я должна жить.

Не успеваю я опомниться, как меня запихивают на заднее сиденье черной машины. Должно быть, я была настолько захвачена этим моментом из прошлого, что не обратила внимания на расстояние, которое он протащил меня. Громоздкий блондин отпускает меня и захлопывает дверь.

Мои пальцы дрожат, и остатки воспоминаний о том темном, тесном пространстве все еще бьются под моей кожей, как демон, собирающийся поднять свою уродливую голову. Обычно после таких эпизодов я выбегаю на открытое пространство и продолжаю бежать и бежать, пока воздух не обжигает легкие и не стирает изображение.

Не сейчас, правда.

Теперь мне нужно заставить свое тело быть на высоте, чтобы я могла выжить.

Выживание важнее всего. Важнее боли. Важнее психиатрических тюрем.

Важнее всего.

Я пытаюсь открыть дверь до того, как громоздкий блондин сядет за руль и отвезет меня Бог знает куда.

Но он не садится в машину.

Вместо этого он стоит перед ней спиной ко мне. К нему присоединяется еще один мужчина, и когда он поворачивается в сторону, я мельком вижу его профиль. Он ниже ростом и выглядит моложе, чем громоздкий блондин. Его телосложение также более худощавое, и его пиджак не цепляется за плечи, как у более крупного мужчины. У него длинные каштановые волосы, собранные в низкий пучок, и кривой нос, который я наверняка видела раньше, но где?

Мгновение нерешительности исчезает, когда Кривой Нос и Громоздкий Блондин отворачиваются от меня.

Я дергаю за ручку, но дверь не открывается.

— Дерьмо.

Упираясь в нее ногой в носке, я толкаю, затем тяну, пока жар не поднимается по моим щекам. Я нажимаю кнопку, чтобы опустить стекло, но оно тоже заперто.

— Это бесполезно. Сэкономь свои усилия.

Я вздрагиваю, мои движения резко останавливаются. В моем адреналиновом тумане я не заметила, что кто-то еще был на заднем сиденье со мной.

Все еще сжимая ручку, я медленно поворачиваю голову, чертовски надеясь, что то, что я только что услышала, было игрой моего воображения.

Что я так долго думала о нем, что у меня начались галлюцинации.

Нет.

Мои губы приоткрываются, когда я смотрю в эти напряженные серые глаза из сегодняшнего дня. Они кажутся темнее, более затененными, как будто ночь наложила на них заклятие.

Я прекращаю зрительный контакт, как только делаю это, потому что, если я буду продолжать смотреть, моя кожа будет ползти, моя голова закружится, и я буду чувствовать, как меня вырвет мой пустой желудок.