Обет обмана

Я не хотела менять цвет волос. Как бы отвратительно это ни было, блондинка была тем, что я выбрала. Когда я сказала это, менеджер, представившаяся Эмили, сказала, что выполняет приказ господина Волкова, и никто из нас не имеет права голоса.

Я решила не усложнять ей работу, учитывая, что она и остальные ее сотрудники задержались допоздна только ради меня. Адриан может чувствовать себя нормально, делая это с другими людьми, но я не такая, как он. Мне не нравится быть источником дискомфорта для других — это дерьмовый вариант.

Адриан все больше и больше похож на социопата, поэтому я сомневаюсь, что его волнует, кто может пострадать из-за его требований. Пока он получает то, что хочет, к черту всех остальных.

Поэтому, несмотря на то что Эмили и ее персонал были внимательны, у меня мурашки побежали по коже. Никакие ванны из роз или роскошная одежда не заставили бы меня чувствовать себя комфортно.

Как будто меня втолкнули в альтернативную реальность, и с сегодняшнего дня я живу в густом, темном воздухе. С тех пор, как я попала в ловушку его серых глаз. С тех самых пор, как я совершила ошибку, оказавшись в его пространстве. И теперь я начинаю думать, что найти выход будет невозможно.

Но даже если бы я это сделала, куда бы я отправилась? В тюрьму?

Конечно, дискомфорт от пребывания здесь лучше, чем тюрьма.

По крайней мере, мне хотелось бы в это верить.

В тот момент, когда я посмотрела в зеркало после того, как Эмили и другие закончили, я увидела отражение женщины на свадебной фотографии, которую Адриан показал мне.

Лия.

Я стала ею, и слезы чуть не скатились с моих глаз при этой мысли.

Есть ли что-нибудь более жестокое, чем стирание своей личности? Чем стереть сущность бытия, как будто ее никогда и не существовало?

Потому что именно это я чувствую сейчас, стоя перед ним. В его глазах я не Уинтер. Я уже Лия, и он намерен закрепить этот факт в моем костном мозге.

Он не сможет добиться успеха.

Меня зовут Уинтер Кавано, и я живу ради себя и своей маленькой девочки. Никто не сможет стереть эти факты из моей головы, даже такой страшный человек, как Адриан.

По обе стороны от него — Громоздкий Блондин и Кривоносый. Тот, что покрупнее, не смотрит на меня, но Кривоносый с секунду смотрит на меня, прежде чем переключить внимание на свои руки, сцепленные перед ним.

На щеке у него красный синяк, которого я раньше не заметила, и не знаю, почему мне не нравится его вид. Я не знаю этого человека, и я уверена, что, если бы его босс приказал ему казнить меня, он сделал бы это в мгновение ока.

Адриан встает, отвлекая меня от моих мыслей. Он высокий, темноволосый и красивый, когда сидит. Но когда он встает, возвышаясь над моим невысоким телом, я чувствую, как мне хочется выскочить из своей кожи.

Он показывает мне пальцем, чтобы я повернулась. Я так и делаю, мои щеки пылают от сдерживаемого гнева. Я знаю, он думает, что я принадлежу к низшему классу, но он действительно считает меня своим домашним животным или что-то в этом роде?

— Вам нравится, сэр? — с надеждой спрашивает Эмили, как будто его одобрение — это проклятие ее существования.

Он кивает, когда я останавливаюсь и смотрю на него. Эмили широко улыбается, как будто только что угодила королю джунглей, и он вознаградит ее.

— Вот ваше пальто, госпожа Волкова. — Она протягивает его мне, и я надеваю его, радуясь, что оно скрывает глубокий вырез платья без рукавов. Может, у меня и маленькая грудь, но ее очертания были заметны.

Адриан хватает меня за локоть и ведет к лифтам. Громоздкий Блондин и Кривоносый следуют за нами, но держатся на расстоянии. Эмили и остальные сотрудники стоят перед прозрачным стеклом лифта в знак уважения.

Адриан должен быть кем-то важным, если за ним повсюду следуют охрана и персонал, стоящий наготове, когда он уходит.

Я не думаю, что он шпион, но он кажется более опасным, чем простой бизнесмен. Я бросаю на него быстрый взгляд. Он все еще держит меня за локоть, его прикосновение мягкое, но твердое. Я знаю, потому что, когда я пытаюсь убрать руку, он крепче сжимает ее, запрещая любые движения.

Его послание ясно: я должна соглашаться со всем, что он пожелает. Я подписала ему свою судьбу в тот момент, когда он принудил меня к этому.

Или, может быть, это было, когда он впервые увидел меня и решил, что я буду его женой.

Когда именно это было? Когда он спас меня от проезжавшего мимо фургона? Или когда он попросил меня протереть лицо, как будто пятна на двойнике его жены оскорбили его? Или, может быть, он увидел меня в убежище и с тех пор преследует?

Все время, пока Эмили и другие превращали меня в Лию, я продолжала думать о том, как он нашел меня в гараже. Я не чувствовала, что кто-то идет за мной, и я остро ощущаю свое окружение, учитывая мой статус бездомной.

Бывшая бездомная теперь.

Любой из моих собратьев-бездомных почувствовал бы себя польщенным такой возможностью, но мой желудок скручивался в узел с тех пор, как Громоздкий Блондин схватил меня за капюшон и толкнул в сторону своего босса.