Обет обмана

Мои плечи сжимаются в жесткую линию, а лоб покрывается потом. Мне страшно оглянуться назад и увидеть выражение его глаз прямо сейчас. Если я это сделаю, то окажусь в ловушке и буду загнана в точку невозврата. Однако воздержание от взгляда на него не умаляет его присутствия или подавляющего жара, который он излучает. Он исходит от моей кожи, как пламя, лижущее ее, или смерть, целующая ее.

Мой разум вспыхивает во всех направлениях, когда реальность происходящего с глухим стуком оседает на дне моего живота.

Адриан не мог быть настолько жестоким, чтобы сделать это, верно?

О чем я только думаю? Конечно, он таков. Все, что он сделал до сих пор, чтобы держать меня под каблуком, только доказывает, на что он пойдет, чтобы получить то, что хочет.

Может быть… может быть, если я притворюсь спящей, он остановится. Может быть, он просто хотел снять с меня платье.

Даже думая об этом, я знаю, что просто обманываю себя. Он не из тех, кого можно остановить. Я знаю это, я видела это в его глазах и сейчас чувствую это его твердым прикосновением.

— Что ты делаешь? — Мой голос медленный, надломленный и такой чертовски испуганный.

— Не разговаривай. — говорит он с американским акцентом. Русского акцента сейчас нет.

Он щелкает ремешком моего лифчика, и я напрягаюсь, когда он вытаскивает его из-под меня, оставляя меня полуобнаженной. Мои груди соприкасаются с мягким матрасом, но он ощущается как холодный металл, готовый прорезать мои соски.

— Адриан, пожалуйста… — шепчу я, и по моей щеке катится слеза. — Не делай этого.

— Делать что?

— Что бы ты ни делал. Мне страшно.

— Тебе нравится бояться.

— Н-нет…

— Да, тебе нравится. Ты также любишь просить милостыню, Lenochka, так умоляй меня.

Его пальцы цепляются за пояс моих трусиков, и рыдание застревает у меня в горле.

— Пожалуйста… пожалуйста… не надо…

Он стягивает нижнее белье с моих ног одним движением, и я вскрикиваю, громкий всхлип эхом разносится в воздухе.

Его большие руки, которые я заметила ранее сегодня — даже продолжала думать об этом — хватают меня за бедра безжалостной хваткой, когда он погружается в меня сзади.

Мой хриплый крик пронзает тишину, когда его член разрывает меня. Он суров, беспощаден и предназначен для наказания.

Он не дает мне времени привыкнуть и толкается с нарастающим ритмом. Мои стенки горят от дискомфорта, власти, насилия.

Мои крики и рыдания эхом разносятся в воздухе, когда я умоляю и плачу. Но мое тело не двигается. Даже немного. Я не пытаюсь вцепиться в него ногтями, сопротивляться или извиваться.

Я ничего не пробую.

Если я это сделаю, он причинит мне боль. Он меня ударит. Он заставит меня истекать кровью.

Поэтому я остаюсь как кукла, которую используют и оскорбляют без борьбы.

Я пытаюсь вырваться в своей голове, но его толчки запрещают мне это. За ними стоит какая-то животная сила, что-то, что удерживает меня здесь и сейчас, заставляет чувствовать каждую секунду происходящего.

Запретить мне идти куда-либо еще более жестоко, чем сам жестокий акт.

Даже чудовищно.

Моя голова падает на подушку, чтобы заглушить мои крики, мои слезы, все. Мои пальцы впиваются в матрас, пальцы ног напрягаются, но ничто не может стереть досаду или смешанные чувства, которые охватили меня одновременно.

Я молюсь, чтобы это прекратилось, но это продолжается и продолжается. Он не заканчивает. Это не избавляет меня от мучений.

И довольно скоро я снова оказываюсь в своей голове. Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить самое красивое место, где я была. Зеленый сад с разноцветными розами и поющими птицами.

Но затем небо темнеет, и все цветы истекают алой жидкостью, похожей на… кровь.

Я задыхаюсь, глаза распахиваются, когда он вырывается из меня и переворачивает меня лицом к себе.

Адриан обнажен, его мускулистая грудь покрыта блестящими от пота тонкими волосками. У него двойные рукава татуировок, но я не могу разглядеть их в темноте.

Даже его лицо затенено, как будто он — Мрачный Жнец, пришедший забрать мою жизнь.

— Куда ты, черт возьми, ушла Lenochka?

— Пожалуйста… Адриан… пожалуйста… — Мой голос срывается с каждым словом. — Пожалуйста… перестань…

Он снова погружается в меня, и моя голова откидывается назад от его силы. Мои рыдания и слезы вырываются наружу, когда его толчки разрывают их.

Потом я издаю странные звуки — они длиннее, пронзительнее, и это не рыдания. Мое тело сжимается от чего-то другого, чем дискомфорт, когда острые покалывания атакуют низ живота.

— Ты душишь мой член, Lenochka, — хрипит он. — Ты собираешься кончить?

Я отчаянно трясу головой, но как только я это делаю, волна жара взрывается под моей кожей, и я кричу совсем по другой причине.

Жаль, что я не лежу лицом к подушке, чтобы заглушить свой голос, но так как это невозможно, я использую свою руку, кусая ее изо всех сил.

Ощущения, проходящие через меня, похожи на освобождение из этого черного ящика. Я спотыкаюсь о собственные ноги и бегу к открытому воздуху, который со взрывом попадает мне в легкие.

Оргазм сильный, резкий, и ничего подобного я раньше не испытывала. Все мое тело дрожит, а внутренности — сплошное месиво покалываний и дрожи.