Обет обмана

Адриан расстегивает штаны, и я задерживаю дыхание, когда он освобождает свой член. Это было великолепное зрелище, когда он был наполовину эрегирован в прошлый раз, но теперь, когда он полностью затвердел с сердитыми венами, видимыми на поверхности, я боюсь.

Но, к моему ужасу, я не только боюсь. Болезненное чувство предвкушения просачивается в мою грудную клетку и гнездится между костями.

Знать, что он стал твердым, избивая меня, что он получил удовольствие, причиняя мне боль, должно быть унизительно — даже богохульно, — но это не так.

Адриан сжимает свой набухший член и сжимает его не так нежно, как будто он сердится на него — или, возможно, он сердится на меня.

Его мускулы под рубашкой напрягаются в такт движению, а покрытые чернилами предплечья кажутся неземными, твердыми и готовыми причинить столько же удовольствия, сколько и боли.

Капля спермы стекает по его члену, и я сильнее прикусываю губу, не в силах отвести взгляд ни от него, ни от нее.

Мое сердце болит, а бедра сжимаются.

Кажется, я сломлена. Потому что прямо сейчас у меня есть мысли, которые я не должна иметь ни при каких обстоятельствах, перед этим мужчиной.

Мысли, которые закончатся моей гибелью.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Лия? — Его голос хриплый, полный безумной темноты и похоти. Кажется, они идут для него рука об руку. Как будто он не может чувствовать никакого удовольствия, если это не так безумно, как его испорченная голова.

Я не такая, как он. Я говорю себе, что я нормальная. Я чертовски ванильная. И все же я не качаю головой. Я знаю, что должна, я должна сказать ему, чтобы он отвалил, что я никогда не хочу, чтобы он трахал меня.

Но я не делаю этого.

Я все еще в ловушке от вида того, как он дрочит. Как его мышцы и татуировки сокращаются от движения. Как мерцают его глаза, меняя цвет с серого на более темный. Я хочу знать, останется ли выражение его лица таким же, пока он внутри меня.

Мне нужно знать, подействую ли я на него так же, как тогда, когда он наказывал меня, и будет ли это воздействие более жестоким.

Поэтому я раздвигаю ноги шире в форме приглашения, о котором, я знаю, пожалею утром. Но я уже здесь, и мне некуда идти. Он с самого начала ясно дал понять, что в конце концов трахнет меня, так какой смысл откладывать неизбежное?

— Ты хочешь, чтобы я врезался в твою тугую киску, пока ты не закричишь?

Я хочу отвести взгляд, потому что почти уверена, что он видит смущение на моих пылающих щеках, но заставляю себя продолжать смотреть на него.

— Ты позволишь мне трахнуть тебя без защиты, не так ли? Ты позволишь мне наполнить тебя своей спермой, как хорошая жена.

Я не твоя жена.

Я хочу закричать, но не делаю этого, потому что это определенно испортит момент, и моя киска сжимается в ожидании еще одного освобождения.

Это так отстойно. Я практически умоляю мужчину, который выпорол мою задницу ремнем, трахнуть меня сразу после того, как он довел меня до оргазма.

— Отпусти свою губу, — приказывает он, его фистинговые движения становятся быстрее.

Я отрицательно качаю головой.

Все еще сжимая свой член, Адриан обвязывает ремень вокруг моего горла и поднимает меня так, что я зависаю в воздухе, а мои руки привязаны к столбику кровати позади меня.

Я ожидала, что положение будет неудобным, но на удивление это не так.

— Открой рот.

Я этого не делаю, один раз покачав головой. Адриан хватает меня за майку и рвет ее посередине. Я задыхаюсь, когда он поднимает лифчик, обнажая мою грудь. Я хочу отвернуться, чтобы не видеть, как он смотрит на них. Они маленькие, и я всегда думала, что они были самой нелестной частью меня.

Адриан, однако, продолжает изучать их, как будто это произведения искусства из музея. При взгляде в его глаза мои зубы немного разжимаются.

Черт возьми.

Я знаю, он думает, что смотрит на свою жену, а не на меня, но как может быть счастлива женщина, когда мужчина смотрит на нее таким взглядом? Как будто он будет уничтожать мир, пока она остается в безопасности.

Мои соски напрягаются под его пристальным взглядом, твердеют до боли, а потом что-то горячее накрывает их.

Его сперма.

Она окрашивает мои груди и стекает вниз по животу и к моей пульсирующей киске.

Я чуть не плачу от разочарования, понимая, что он сделал это, чтобы не трахать меня.

Как будто мои мысли написаны на моем лице, Адриан вытирает кровь с уголка моей губы.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то никогда не получишь мой член, Lenochka.

Я закрываю глаза, чтобы не заплакать от разочарования, как на себя, так и на него. Почему, черт возьми, я так разочарована, что он не трахнул меня?

Я не должна. Я его ненавижу.

Адриан отпускает мои руки, и они безвольно падают по обе стороны от меня. Он исчезает в ванной, и мои глаза начинают опускаться, усталость берет верх. Затем я различаю его силуэт, вновь появляющийся рядом со мной. Он в трусах, будто ничего не произошло.