Обеты молчания

– Ты сейчас на службе?

– Я в последнее время всегда на службе. Так что там с Джейн Фитцрой?

– О, значит, ты ее помнишь.

Саймон аккуратно достал мидию из раковины зубчиком вилки и отправил ее в рот. Он не поднял взгляд.

– К тому времени, когда она приехала, она опоздала уже на час. Никоим образом не ее вина, но ее это расстроило.

– Она звонила тебе?

– Она оставалась на ночь.

Он подлил в ее бокал еще вина.

– Тебе больше ничего не интересно узнать?

Он пожал плечами.

– Она спрашивала о тебе.

– Кэт. Не надо об этом.

– Почему?

Он покачал головой, промакивая хлебом тарелку, чтобы собрать остатки соуса.

– Тебе она нравилась.

– Да. И тебе тоже.

– В другом смысле.

– Просто не надо об этом.

Кэт узнала это выражение и этот тон. Он говорил серьезно. Ворота опустились. Больше она из него ничего не вытянет.

– Ты сам себе враг, ты знаешь об этом?

Но тут подошел официант, чтобы забрать их тарелки, и Кэт поняла, что продолжать этот разговор – себе дороже. Пока что, подумала она. Пока что.

– Ты поведешь детей на ярмарку?

– Наверное. Крис уже вернется из больницы, но папа сказал, что посидит с ним. Феликс еще маловат для такого. Так что тоже может остаться.

– Ты пойдешь туда с кем-то?

– Уверена, мы там встретим кучу знакомых, но Джудит сказала, что пойдет со мной. И, пожалуйста, не надо делать такое лицо.

– Какое лицо?

– Ну смирись уже, Сай! Она милая, и она хорошо влияет на отца. Не будь дураком.

К ним приблизился официант с тушеной бараньей голенью и жаренным на сковороде черным лещом.

– Саймон, – сказала она, когда на столе оказался гарнир, – спасибо за это. Мне было это нужно. Я даже не понимала, насколько.

– Доверяй своему брату.

– Хм-м-м.

– Что?

– О, я доверяю. В некоторых отношениях.

Она взяла в руки нож и вилку, но в этот самый момент она вспомнила – вспомнила весь ужас, весь кошмар происходящего, вспомнила, как Крис с утра лежал в постели и прожевывал ложку омлета с жуткой медлительностью, со склоненной набок головой в бинтах, с усталыми, обреченными глазами. Он как будто бы уже отдалялся от нее, отходил в то сумеречное место, куда ей не было доступа, – место, в котором он был обречен жить в полном одиночестве. Она проглотила еду и уставилась в свою тарелку.

– Все нормально, – сказал Саймон.

Но все было не нормально, и слезы потекли по ее пальцам, когда она попыталась их стереть.

Она поднялась.

– Я иду в уборную. И когда я вернусь, просто разговаривай со мной. Я не могу. А ты просто разговаривай.

Саймон остался ждать, медленно отделяя кусочек нежной ягнятины от кости и размышляя. Бар был полон, но они сидели в дальнем углу, вдали от шума и чужих ушей.

Ее не было долго, но, когда она вернулась, следы слез исчезли, и волосы были аккуратно зачесаны назад.

– Так, – сказала Кэт, перекладывая остатки овощей себе на тарелку.

– Как ты думаешь, я смогу найти подходящую женщину, чтобы она стала моей женой?

Она уставилась на еду на кончике своей вилки, пытаясь как-то переварить этот вопрос. Он никогда не спрашивал у нее ничего подобного и всегда уклонялся, когда она заводила разговор на эту тему. Кэт думала, что не стоит даже пытаться заглянуть внутрь своего брата, но теперь она поняла, что это не так.

– Я знаю, что ты хочешь, чтобы я поговорил с тобой про Джейн, но я не уверен, что могу. Я уже ни в чем не уверен.

– Мне кажется, – осторожно начала она, – что в первую очередь надо подумать о том, хочешь ли ты вообще жениться? Видишь ли ты себя в качестве мужа и, возможно, отца, живущего под одной крышей со своей женой, ведущего совершенно иной быт, нежели сейчас?

– Почему так? Почему все обязательно должно измениться?

– Потому что сейчас ты холостяк, Саймон, у тебя жилье холостяка, у тебя одинокий образ жизни, большую часть времени ты проводишь на работе или за границей со своими блокнотами, иногда с нами. Но это изменится.

– Необязательно.

– Ты ожидаешь, что жена будет тихо сидеть в сторонке? А ты будешь продолжать в том же духе?

– Нет. Но ты так говоришь, как будто моя жизнь поменяется полностью.

– А ты этого не хочешь?

– Нет. Конечно нет. Мне нравится моя жизнь. – Когда он это произнес, он понял, что это – чистая правда.

– Тогда у тебя должна быть совершенно необыкновенная жена, или очень нестандартный брак, или, скорее всего, и то и другое. Все и сразу, конечно, не изменится, но рано или поздно это произойдет. Брак – это новая жизнь, и это всегда компромисс… просто нужно быть уверенным в том, что вы оба хотите найти один и тот же компромисс.

– Да. Значит, мне, видимо, стоит забыть об этом.

– Я этого не говорю. Но ты должен быть уверен – наверное, больше, чем кто бы то ни было. Люди женятся на конкретном человеке, но, возможно, на это их толкает еще и готовность измениться и начать новую, иную жизнь. И они активно этого хотят. Ты – нет. Но тебе еще и сорока нет, Сай, ты не настолько стар, чтобы принимать какие-то окончательные решения.

Он доел остатки ягненка, ничего ей не ответив.